Князь Трубецкой. Роман ЗлотниковЧитать онлайн книгу.
полка? А вы, извиняюсь, князь. Гвардейский офицер. Вас, возможно, сам император знает. А вашу семью – так точно. Или поменяют вас на кого из своих, или в плену держать будут до конца кампании… Париж посмотрите…
– Видел я Париж, – автоматически ответил Трубецкой и спохватился, что этого, нынешнего, Парижа он как раз и не видел. Князь Трубецкой – видел, даже учился в нем, а тот, кто сейчас называется Сергеем Петровичем Трубецким, – бывал только в Париже двадцать первого века, имел удовольствие проталкиваться сквозь толпу африканцев и арабов на площадке перед Эйфелевой башней.
– А я вот – не был, – сокрушенно мотнул головой ротмистр. – Ну да ничего, так полагаю, что побываем еще в Париже… Не я, так мой полк.
Дорога стала шире, лошади побежали быстрее.
Трубецкой поднял голову, посмотрел вперед: деревья расступались, лес заканчивался.
– Приехали, наверное, – сказал Трубецкой. – Но это не Вильно. Мыза какая-то.
– А вы прямо в Вильно хотели, Сергей Петрович? С императором побеседовать? Вы его, кстати, в Париже будучи, не видели, часом?
– Нет, не повезло.
– Ничего, – пробормотал ротмистр. – Может, увидим. Это ведь только в шахматах короля не бьют… Он ведь герцога, наследника престола, расстрелял? Ну так пусть и не обижается.
– Вы точно уверены, что мы победим?
– А вы сомневаетесь? – От изумления даже подбитый глаз ротмистра широко раскрылся. – Даже в мыслях такого быть не может. Чтобы мы – да проиграли…
– А при Аустерлице?
– Что «при Аустерлице»? Там нас австрияки подвели, предали, можно сказать. И император наш был еще молодым, не доверился Михайле Илларионовичу… Да и не наша то было война, а теперь вот… Ничего, вот армии соберутся в Дрисском лагере да и врежут супостату…
А если ему сказать, что Москву сдадут, что сгорит Москва, – поверит? Или в лицо плюнет, как негодяю и трусу? Ротмистр Чуев просто не сможет поверить в такую клевету, в немыслимое… Ротмистр Чуев всю жизнь свою делил между казармой и полем битвы, гонялся за турками или бегал от них, привык побеждать, избалован победами настолько, что даже целая череда поражений от Наполеона не привела его в чувство. Он искренне будет желать битвы, требовать решительного сражения – он и тысячи таких же Чуевых: ротмистров, поручиков, прапорщиков, полковников и генералов.
И обвинять беднягу Барклая в предательстве будут, искренне не понимая, что просто не выстоят перед вдохновленными своими бесконечными победами французами. Что сгорят, истают в огне битвы… А потом будут называть Бородинское сражение победой, потеряв и народу больше, поле битвы оставив неприятелю… Но именно эта упрямая недалекость, убогость ума, которая будет заставлять их требовать самоубийственного сражения, не даст им обезуметь после сдачи Москвы. Они просто не поверят в поражение, не поверят, что с ними – С НИМИ – может случиться нечто такое – страшное и необратимое. Не поверят и выстоят. Выстоят и победят.
Так было и так будет.
Телега