Две королевы. Юзеф Игнаций КрашевскийЧитать онлайн книгу.
в котором находился король, и этот временный отдых был ему желателен. Уставший, он хотел отдохнуть какое-то время. Он не заблуждался своей победой, потому что знал неприятеля, но ему было приятно не слышать шума и не переносить нестерпимого крика.
Бона, как если бы забыла о вчерашнем дне, приблизилась, крутя головой, сжимая губы и тихим, мягким голосом спрашивая супруга о здоровье. Вытянутые на подножку и покрытые мехом ноги уже одни свидетельствовали, что страдал. Сигизмунд поглядел на них и указал рукой.
– Как всегда, – сказал он, – у меня были ночью боли в коленях, в суставах, но Блонский дал мне мазь, которая немного ослабила боль.
– Почему мне не дали знать об этом? – живо ответила королева. – Я бы сама проследила… и привела с собой Мацерату.
– Он был не нужен, – сказал Сигизмунд.
– Вы предпочитаете своих поляков? – начала Бона с ударением. – Хоть это высокомерные неучи. Но мы все, итальянцы, потеряли вашу милость, и однако мы должны были заслужить её, потому что, без отговорки, мы много сюда принесли с собой.
– Не отрицаю! – ответил король с улыбкой. – Я благодарен. Итальянцы на меня сетовать не могут. Служили мне, но я не был неблагодарным.
Королева села на кресло, опёрлась на руку у стола, стараясь сделать грустное, страдающее лицо, как бы скорбящее.
Её вспыльчивая натура не позволяла долго сохранять меру, ей было необходимо, хотя бы из другой темы, возобновить жалобу.
– Эта страна до сих пор была бы наполовину варварской, – произнесла она, – если бы не наши строители, каменьщики, художники. Теперь она выглядит иначе, благодаря итальянцам.
– Твои итальянцы также отсюда достаточно денег вынесли, – сказал король, – потому что велели хорошо им платить.
– Они это заработали, – ответила королева.
Сигизмуд положил на стол руку, начал перебирать по нему пальцами, смотрел в пол и молчал. Боль в суставах выжала из его уст новое шипение, королева засуетилась, сразу спрашивая, не нужно ли чего.
– Нет, нет, это прошло уже, – забормотал старик.
Бона села, какое-то время царило молчание.
– Гамрат тоже болен, или не знаю, что с ним, – сказала она после паузы, – он переменился в лице и настроении, он погрустнел, его охватило какое-то предчувствие недолгой жизни.
Сигизмунд подвигал бровями и покачал головой.
– Гамрат? – повторил он. – Но он вовсе не старый и жизнь его не измучился, пожалуй, от злоупотреблений…
Королева вздрогнула.
– Всегда эта клевета, – сказала она. – На самом деле он не хуже других, но многим солью в глазу. Он испортил отношения с еретиками и католиками, потому что нам верно служил.
– Мы ему тоже! – забормотал Сигизмунд. – Лучше не считать, потому что неизвестно, кто бы остался должником.
И, точно уже утомлённый этими ответами, король повесил на грудь голову. Бона знала, что он много говорить не любил. Дала ему отдохнуть, прежде чем снова заговорила.
– Что