Воин Доброй Удачи. Р. Скотт БэккерЧитать онлайн книгу.
как его тень, такая же тонкая, как и сам Инкариол, протянулась через все развалины.
– Вы проживаете жизнь, пресмыкаясь, в собственных испражнениях, потея над вашими женами. Проводите жизнь свою в страхе, в молитвах, вымаливая у ваших богов благодать! Вымаливая! – Он говорил теперь гневно, раскачиваясь и подчеркивая слова жестами.
Заходящее солнце окрасило его фигуру алыми штрихами.
Издалека доносились завывание и рев из невидимых глоток – там была вторая конгрегация его проповеди.
– Вы думаете, что в пустяках кроются какие-то тайны, что правда лежит на поверхности, по которой ступаете, под коростой, которую сдираете! Все потому, что вы малы и в незрелости своей кричите: «Откровение! Откровение кроется в незначительном!»
Взгляд черных глаз задержался на Акхеймионе, помедлив миг-другой.
– Это не так.
При этих словах у Акхеймиона все сжалось внутри.
– Откровение катится на хребте истории… – продолжал Клирик, окидывая взглядом нескончаемые мили зарослей, тянущиеся до самого горизонта. – Погоня… Война… Верность… Вот истины, которые правят будущим!
Инкариол взглянул вниз, на собратьев-скальперов, охваченных благоговейным страхом. Даже Акхеймиона, которому приходилось жить среди кунуройцев в виде Сесватхи, охватил страх и мрачные предчувствия. Один Капитан только угрюмо осматривал Космь, не выказывая никакой реакции на его слова.
– Откровение катится на хребте истории, – еще раз вскричал Клирик, склоняя голову перед садящимся солнцем. В его лучах каждое колечко, каждая пластинка на кольчуге сияли так, что нечеловек казался снопом ослепительных искр. – И оно не скрывается…
Инкариол. Было в нем, ишрое и беглеце одновременно, сочетание чудесного и непрочного. Целые эпохи впитались в него и сочились через край, вытесняя его жизнь, его сущность, оставляя в головокружительной глубине только осадок боли.
Солнце, коснувшись далеких пиков, помедлило, не желая заходить, и погрузилось, только когда наблюдатели сморгнули. Оно на секунду закатилось за склон, слепящий металлическим блеском, и скользнуло, как золотая монетка, в высокогорные провалы.
Сумрак окутал все вокруг.
Все взгляды сосредоточились на неровном краю леса, протянувшегося дугой, слух – на затихающем ворчании, что смолкло вдали. И вот из-под сени появились первые шранки, бледные, даже белые в сумерках, как насекомые, почуявшие свежесть ночи… Воздух взорвался от резкого крика, подчеркнутого жалобным и настойчивым стоном рожков.
Натиск начался.
Шранки набросились, как всегда, как и в первый раз, когда их полчища, колыхаясь, проносились по полям Пир-Пахала, когда Древний Мир был еще молод. Они помчались по склону, усеянному поваленными деревьями, просачиваясь меж стволов, скача по их вздыбленным корявым спинам. Ворвались внутрь через ворота из кольев и заполонили древний внутренний двор, по пути нанеся развалинам крепостных стен новые раны зубами и грубым своим оружием. Они все прибывали и прибывали, пока не стали казаться потоком,