Домой на Рождество. Келли ТейлорЧитать онлайн книгу.
в руках, Бет, держи».
Карл – или Ползучий Карл, как называла его Лиззи, – был ошибкой Господа. Причем ошибкой не смешной. Мы познакомились в первый день учебы в школе и сидели за одной партой. Весь урок я чувствовала, как он смотрит на меня, но была слишком застенчива, чтобы попросить не таращиться, и концентрировалась на конспектировании того, что говорил преподаватель. В конце занятия Карл сказал:
– А ты пукнула! Пукнула-пукнула! – и подло захихикал.
В тот раз я проигнорировала его и поспешила присоединиться к Лиззи, выходившей из класса в компании подруг. Я искренне надеялась, что больше никогда не увижу Карла. Но не тут-то было! Через два часа после сакраментального замечания Карл догнал меня на площадке возле школы, в руках у него была палка, перемазанная собачьим дерьмом. И вся школа смотрела, как он тычет в меня этой палкой, приговаривая:
– Принс-какашка! Принс-какашка!
Как же они все смеялись!
Когда мне исполнилось одиннадцать лет и настало время переводиться в среднюю школу, я все чаще впадала в хандру, лежа на кровати и размышляя, как бы так сделать, чтобы Карл Кумбс попал в школу Хейвуорт, а не в Сент-Свитенс, куда собиралась я.
Догадайтесь, кого первым я увидела в Сент-Свитенс, когда начался учебный год?
И так я снова месяца на два превратилась в Принс-какашку. Пока Карла не заинтересовала другая «игра»: он полюбил дергать девушек за лямку лифчика. Подкрадется и – щелк! – девушка краснеет, смущается, а Карл и рад стараться. Я вздохнула с облегчением, решив, что этот придурок наконец от меня отстал. Ближе к летним каникулам у меня на лице, особенно на подбородке, высыпали прыщи (снова проклятое акне!), и мой тринадцатый день рождения был испорчен этим окончательно. Я перепробовала все: специальные скрабы, пластыри, даже зубную пасту – а прыщи не исчезали, и только длинные волосы помогали скрыть это безобразие.
В первый же день учебы Карл заметил мою воспаленную кожу лица.
– Бог ты мой! – вскрикнул он, указывая на меня пальцем. – Что у тебя с лицом?
На меня уставились тридцать пар любопытных глаз, и я покраснела так, что стало дурно.
– Это… – я мямлила едва слышно, – всего лишь маленькие гнойнички, они пройдут…
По крайней мере, мама меня уверяла в этом, и я старалась не поддаваться панике.
– Гнойнички? – Карл захохотал. – Похоже, ты нашла гнойничковый завод и полежала на гнойничковом конвейере!
Так, собственно, я и получила прозвище Прыщавка.
Иногда он звал меня укороченным словом Прыщ, и этот ужасный образ преследовал меня до окончания школы. Даже когда кожа выздоровела и уже не было никакого акне, я оставалась такой забитой и закомплексованной, что боялась лишний раз с кем-нибудь вступить в разговор, лишь бы не заслужить какое-то новое экзотическое прозвище.
Единственное, что спасало меня в те далекие уже дни, – перспектива каждый вечер ходить в кино. Я очень любила кино. Моя мечта работать в кино сбылась, когда