99 мир – 2. Север. Данияр СугралиновЧитать онлайн книгу.
гемолимфа. В местах, где падали капли, появлялся бурый дымок.
Лука пытался сфокусировать взгляд, но не мог; чтобы освободиться, ему тоже не хватало сил, оставалось только ждать: либо пожиратель издохнет, либо все-таки проткнет его, и первая жизнь Луки’Онегута закончится так бесславно.
Впрочем, на сильные эмоции тоже не хватало энергии, потому он не особо удивился, затуманивающимся зрением подметив, как четырехрукий мутант, держа в каждой верхней ладони по тесаку, а нижними сжимая длинные тонкие копья, отрубил лапу, проткнувшую Луку, поднял его и поволок прочь.
– Терпи, Север, – приговаривал четырехрукий, и его голос убаюкивал. – В Очаге выжил и тут выживешь…
Гаснущим сознанием Лука уловил, что остальные мутанты навалились толпой на единственного целого пожирателя и оттеснили его к склону холма.
***
Очнулся он на носилках в тени изъеденных коррозией валунов точно не в той долине, где кипел бой. Метаморфизм сигнализировал, что для заживления раны недостаточно органических материалов. «Пожрать бы», – перевел Лука мудреный язык Колеса.
Он согнул ногу, чтобы оценить масштаб повреждений, но рваную рану на бедре залепляла бурая клякса – природный антисептик растительного происхождения, который метаморфизм настойчиво рекомендовал пустить в дело. Лука пока дал отбой. Мутанты старались, и Двурогий знает, где и как они добывали лекарство для его раны. Просто поглотить его – всполошить мутантов и приумножить странности. Вряд ли его расправа над пожирателями осталась незамеченной.
Мутантов выжило семеро. Как погиб Гекко, Лука помнил, двух других, видимо, убил третий пожиратель, а четырехрукий спаситель лежал на пять локтей левее, подставляя рваную рану на боку хлопочущему над ним чешуйчатому Жабе.
– Ща, ща, Йогоро. Ты это, терпи, кароч, пекти будет, – сказал Жаба и поднес флягу к ране. – Печь-жечь то бишь…
– Давай уже, – прохрипел четырехрукий Йогоро, сунул в рот палку, зажмурился и стиснул зубы.
– Ядреный самогон, крепкий, сам гнал! – хвастался Жаба, поливая рану.
От этих слов Йогоро выпустил из зубов палку, скривился и закатил глаза:
– Даже знать не хочу, как ты его гнал и из чего!
После чего стиснул палку зубами и зарычал. Щур стоял над ними, уперев руки в бока и помахивая хвостом из стороны в сторону. Раненый закашлялся и схватился за живот.
Лука попытался дотянуться до своего спасителя, чтобы исцелить, но резервы Колеса были исчерпаны. Удалось лишь определить, что дела Йогоро плохи.
Из оживленной беседы выживших, взбудораженных смертью товарищей и собственным спасением, Лука вычленил имена. Знакомые ему бочонок-нюхач Зэ, крысомордый Щур, чешуйчатый Жаба. Тот, что весь покрыт шерстью, лохматый, как медведь, – Фург. Кособокий Скю напоминал восковую куклу, которую забыли на солнце, она начала плавиться, деформировалась и растеклась, а потом застыла: лицо складчатое, правая половина как зарубцевавшийся ожог, рука короткая и толстая, левая свисает аж до земли, тощая, будто птичья,