Сказки Белой Горы. Часть III. Александр Сергеевич ГлуховЧитать онлайн книгу.
что мне известно – я вам рассказал, а других версий у меня нет». И тут, как назло, заглядывает в кабинет некий майор, восклицает «Ба!» Этого гуся я забираю – он в областном розыске». Вот попал, так попал… К счастью, ночь я провёл в районном ИВС, и мы перестучались и перекричались с подельниками. Оказалось, они в полной несознанке, но все показали на меня, как на арендатора квартиры… Дальше – СИЗО, а у меня первая ходка, с порядками совсем не знаком, только по наслышке кое-что. Захожу: камера – десятиместка, я – десятый. Место определили, расположился. Хоть я и новичок, но что-то не то вокруг творится: кого-то бьют, кого-то тащат на «дальняк» насиловать… Про «дороги» я слышал на воле, а тут увидел и …отправил смотрящему маляву. Сокамерники смотрят косо. Им-то какое дело? Через час малява ответная приходит мне. О моих «подвигах» многие были наслышаны, а иные ребята знали меня лично. Смотрящий за централом пишет мне: «Ты, парень, попал в пресс-хату. Если хватит у тебя духа – попытайся обломать сук, но, если чувствуешь, что не в силах – ломись с хаты, хоть это и не принято в нашей среде, но в данном случае – допустимо.
Гады смотрят с явным интересом… Тут я совершил ошибку: на соседней койке лежал тихоня и показался он мне нормальным мужиком. Пошептались мы с ним о содержании записки и он, сука драная, тут же меня сдал гоп компании мусорских шестёрок. Загудели, разошлись они не на шутку. Сученок – смотрящий на меня прикрикнул: «Ну! Что скажешь? Как вопрос с тобой решать?» Душа ухнула куда-то вниз, но внешне держусь невозмутимо: «Я ложусь спать, подумаю, а утром будем решать». На койку завалился, глаза закрыл, но о сне и речи нет. Так и пролежал в напряжении до подъёма – боялся, что нападут шакалята… Но и у них, оказывается, душа в пятки ушла – тоже не спали, а до утра перешептывались. После подъёма, гадский смотрящий вскакивает на стол, держа в руках заточку, с пристальной злобой глядит на меня и вопит: «Ну, ночь кончилась. Что надумал?» Я молчу, не знаю, что сказать, а тот с треском рвёт на себе тельняшку, изображая зверский вид, но явно фальшивит. Мне это придало уверенности и, построжав лицом, я сделал вид, что поднимаюсь со шконки. Дальше происходит нечто анекдотичное: этот хрен в рваной тельняшке бросается к тормозам и лупит что есть силы по железной двери. За ней уже стоят ФСИНовцы. Придурок кричит (а заточка ещё в руке): «Мне в санчасть, срочно!» Его уводят, а через двадцать минут забирают и четверых его стукачей-прессовщиков. Так я, случайно, толком не понюхав тюремной жизни, разморозил камеру и временно стал героем СИЗО…
Обитатели исправительного учреждения деловито сновали туда-сюда мимо нас по своим делам, делишкам и заморочкам. Серёга вопросительно взглянул на меня:
– Следующую историю рассказывать?
– Нет-нет, – заторопился я, – эту бы успеть записать, а то забуду…
– Ну, как хочешь, у меня их много – подходи… Ой, забыл совсем.
– Что забыл?
– Помнишь бабка предрекла мужика бородатого в кожаном