Вредители. Александр НакулЧитать онлайн книгу.
места.
Всё дело было в исследовании Мятежа молодых офицеров и прочих предвоенных тайных обществ. Кимитакэ с трудом вспоминал, как глубоко он зашёл в своих штудиях. Но, видимо, достаточно глубоко, чтобы и самому оказаться замешанным в одном из таких дел.
И пусть даже всё тайное общество поголовно состояло из безукоризненных патриотов и все они хранили безусловную верность императору ― было ясно, что это не спасёт. Это не спасло даже Сайго Такамори, который был главой военного ведомства ― а школьника тем более не спасёт.
Как это часто бывает во сне, Кимитакэ прекрасно помнил, что Сайго Такамори мёртв уже много лет, и его сторонников можно обнаружить только на страницах учебника истории, и что он сам каждое утро ездит в школу на трамвае и нет там никаких тайных обществ. И вообще идёт война, не время заговоры строить. Но морок всё не рассеивался и не рассеивался. Пусть Кимитакэ и не мог никак вспомнить, как его угораздило вляпаться в это общество, ни за что оно выступает, ни что они успели натворить, и вообще сомневался, что ничего не перепутал. Зато он не сомневался, что когда он окажется в руках военной полиции, ему очень быстро помогут вспомнить и это, и всё остальное, что нужно для следствия.
Тем временем он заметил внизу какое-то движение и Кимитакэ начал на всякий случай сдвигаться вправо, прикидывая, можно ли осмотреть деревню, не заходя в неё.
Конечно, дело было не в том, что он собирался держать оборону в деревне или собирался отыскать в ней что-то необычное. Просто Кимитакэ не хотел говорить с крестьянами и как мог, оттягивал этот момент. От одной мысли о преодолении местного диалекта и столкновении с воспетым классиками “идиотизмом деревенской жизни” на него уже накатывала тошнотворная усталость. Как тяжело будет скрываться в захолустье, среди грубых и невежественных людей!
Но Кимитакэ понимал, что зря так боится того, что неизбежно. Рано или поздно придётся с ними общаться и вообще приспосабливаться. И всё в этом разговоре будет очень предсказуемо.
Крестьяне начнут обсуждать войну, расспрашивать его, горожанина, о том, что происходит, как будто не в школе он учится, а в самом военном министерстве. И начнут спрашивать, не знает ли он Итиро, или Харуки, или Кэндзабуро, или ещё кого-нибудь из их односельчан, который поехал в большой город и от него давно никаких вестей ― как будто в Токио, словно у них в деревне, все со всеми знакомы.
Тем более, что несмотря на все усилия министерств образования, земледелия и рыболовства, представления крестьян о войне не сильно изменились со времён победоносной войны с русскими. Одни были уверены, что американцы собираются обратить население страны в свою религию, а храмы и тории пожечь и развалить. Другие ― что коммунисты разбили самую большую и главную пушку в стране, а как только её починят, войну выиграют одним выстрелом. Газеты читали теперь все, и доходило до того, что ушлые коробейники скупали прошлогодние газеты, подправляли дату чёрными чернилами, а потом продавали по деревням под видом свежих. Тем более, что в прошлогодних