Тяжелые будни оракула. Анастасия МарковаЧитать онлайн книгу.
пять-десять. Впрочем, не знаю.
– Тебе следует обсудить произошедшее с профессором Толдри. Неконтролируемые видения очень опасны. Преподаватель обязательно даст дельный совет. Об ужасном родственничке потом расскажешь. Тебе срочно нужны мятный чай и часок крепкого сна, – заботливо проговорила Санса, уложила меня в постель и накрыла теплым пледом.
Пока я прокручивала в памяти разговор с мерзким родственничком, подруга приготовила чашку ароматного травяного чая. Он унял нервы и позволил задремать. Мне следовало тем же вечером вызвать видение или хотя бы бросить руны, но я подумать не могла, что обозленный граф подложит свинью такого размера…
Спустя неделю…
Настал долгожданный день. С минуты на минуту должны были раздать конверты с распределением. Я почти не волновалась, считала, что место в Альянсе императорских оракулов – решенное дело, тем не менее легкое беспокойство все же испытывала. В отличие от меня, многие одногруппники и однокурсники были сегодня необычайно возбужденными, общались чересчур эмоционально, отчего в Зале собраний царил шум и гам.
Казалось бы, зачем оракулам тревожиться, если можно разложить карты или сесть на треногу в практической комнате и узнать результаты распределения? Все просто лишь на первый взгляд. Предсказывать собственное будущее умели единицы, особо одаренные маги. Рождались они редко, где-то раз в тридцать-сорок лет, и зачастую занимали самые высокие должности в области предвидения, такие, как пост Главного императорского оракула и ректора Академии предсказателей. Со слов адептов, наш глава, профессор МакГилз, обладал уникальным даром предвидения и запросто мог возглавить Альянс императорских оракулов, однако по неизвестной причине маг предпочел менее оплачиваемое и в то же время более спокойное место работы.
Еще одной причиной, по которой адепты не могли знать результатов распределения, был запрет на перекрестные предсказания. Его ввели пару веков назад, когда один из выпускников академии возглавил любимое учебное заведение. С той поры адепты при поступлении давали клятву и не могли ее нарушить. Вернее, могли, но предсказание было пустым: либо видение не сбывалось, либо не появлялось вовсе.
В Зале собраний наступила полнейшая тишина только с появлением пресловутого профессора МакГилза. Он поднялся на трибуну, заклинанием усилил голос, чтобы не брать медный рупор, и зычно заговорил:
– Дорогие адепты! Совсем скоро вы выпорхнете отсюда почтовыми голубями. Служите на благо народа, во имя добра, никогда не становитесь на сторону зла и не порочьте заведение, являвшееся вам домом долгих пять лет, не предавайте преподавателей и сокурсников, которые заменили семью. В вашей жизни будет много соблазнов. Кто-то устоит, кто-то нет. Мой вам совет: что бы ни случилось, оставайтесь людьми. Удачи!
Шквал аплодисментов взорвал тишину. Ректор говорил всегда коротко, по делу и очень проникновенно. Стоило ему покинуть зал, как кураторы групп взяли стопки конвертов, заготовленные секретарем профессора МакГилза, и принялись