Легионер. Книга четвертая. Вячеслав КаликинскийЧитать онлайн книгу.
в таком военном формировании дисциплины и требуемого боевого духа представляют для командиров немалые сложности! Ну подумайте сами, господин подпоручик, как командир может обеспечить безусловное выполнение своего приказа, ежели крайним наказанием для дружинника является его отчисление из дружины!? А ежели во главе дружины поставлен статский – то рядовой чин, извините, пять раз подумает, прежде чем исполнить его распоряжение! Даже сейчас, когда моя дружина роет окопы и чинит дороги, а над головами не свистят пули и снаряды, дружинники шушукаются, задают мне неприятные вопросы, дерзят и пускаются в рассуждения относительно отдаваемых мной приказов. Иной раз и оспорить приказы пытаются! А что же будет, когда японцы высадят на Сахалин десант и мне придется вести их в атаку?
– Милостивый государь! – Марченко поднялся, вынуждая тем самым подняться и посетителя. – Милостивый государь, господин пароходный агент! Кто, собственно, дал вам право критически обсуждать высочайше утвержденные правила формирования дружин? И что это, па-азвольте спросить, за паникерские пр-р-редположения насчет высадки японского десанта? В директиве его высокопревосходительства, господина военного губернатора Сахалина Николая Михайловича Ляпунова ясно сказано о невозможности штурмовой атаки противника на неприступные сахалинские берега… Ландсберг, что вам, собственно угодно? Я, извините, занят!
– Я покорнейше ходатайствую о присвоении мне воинского чина подпоручика, что соответствует моему прежнему чину во время прохождения службы в лейб-гвардии Саперном батальоне. Хотя бы на военное время! Хочу вторично обратить ваше внимание, господин правитель канцелярии, что данное ходатайство проистекает не из личных мотивов, но прежде всего из интересов дела!
– Оставьте ваше ходатайство у порученца в приемной! – пренебрежительно махнул рукой Марченко. – Ответ, впрочем, могу сообщить уже сейчас – он будет отрицательный! Вы, очевидно, очень быстро забыли, господин пар-р-роходный агент, о своем каторжном прошлом. Как и о том, что прежнего чина, дворянства и прав состояния вы лишены по приговору суда! Который никто пока не отменял, милостивый государь! Представление о присвоении воинского чина лицам, назначенным командирами дружин, безусловно, является прерогативой военного губернатора острова. Однако по отношению к вам, милостивый государь, это представляется совершенно невозможным! Ступайте, Ландсберг, ройте свои окопы! И накрепко запомните, что они никому не пригодятся – это не более чем разумная мера предосторожности!
– Дай-то бог, господин правитель канцелярии! – Ландсберг коротко поклонился, четко повернулся и направился к дверям, однако напоследок не удержался от резкости. – Что же касаемо убежденности его высокопревосходительства в невозможности боевых действий противника на Сахалине и его директивы на сей счет… Это что, согласовано и с японской стороной?
– Что-с? Что вы сказали?
– Честь имею, господин правитель канцелярии! – Ландсберг еще раз поклонился