Призрак Оперы. Гастон ЛеруЧитать онлайн книгу.
расследование после исчезновения Кристины Даэ), бывшего секретаря мсье Реми, бывшего администратора мсье Мерсье, бывшего хормейстера мсье Габриэля. Особую признательность хочу выразить мадам баронессе де Кастело-Барбезак, которая когда-то была «маленькой Мэг» (и не краснеет от этого), – самой очаровательной звездочке нашего замечательного кордебалета, старшей дочери достопочтенной мадам Жири, ныне покойной билетерши, обслуживавшей ложу Призрака. Свидетельства этих людей оказались для меня полезным подспорьем, давшим возможность теперь мне – вместе с читателем – в мельчайших подробностях пережить те часы чистой любви и страха[3].
ГЛАВА I.
Был ли это призрак?
В тот вечер, когда господа Дебьен и Полиньи – директора Оперы, уходившие в отставку, – устраивали по этому случаю торжественное представление, гримерная Ла Сорелли, одной из прима-балерин театра, внезапно оказалась заполненной полудюжиной девиц из кордебалета. Они только что покинули сцену, исполнив танец в «Полиевкте»[4]. Девушки ворвались в комнату в сильном замешательстве, перемежая чрезмерный неестественный смех с криками ужаса.
Ла Сорелли, желавшая уединиться на некоторое время, чтобы подготовить речь, которую она должна была произнести перед Дебьеном и Полиньи, с недовольным видом встретила их вторжение. В недоумении она повернулась к девицам, желая узнать причину такого возбуждения. Тогда маленькая Жамме – носик из тех, что так нравятся Гревену[5], незабудковые глаза, розовые щечки, точеная шейка – изложила эту причину в двух словах дрожащим, срывающимся голосом:
– Там Призрак!
И заперла дверь на ключ.
Уборная Ла Сорелли была обставлена с комфортом и безликой элегантностью. Здесь имелись большое зеркало, диван, туалетный столик и гардероб. Несколько гравюр украшали стены – в память о матери, которая знавала прекрасные дни старой Оперы на улице Ле Пелетье. Портреты Вестриса, де Гарделя, Дюпона, Биготтини. Эта гримерная казалась дворцом девочкам из кордебалета, которые размещались в общих комнатах, где они проводили все свое время, напевая, ссорясь, поколачивая парикмахеров и костюмеров и угощая друг друга маленькими стаканчиками черносмородинного ликера, пива или даже рома, пока не зазвонит колокольчик, вызывающий их на сцену.
Суеверная Ла Сорелли, услышав, как юная Жамме говорит о Призраке, вздрогнула и пробормотала:
– Маленькая глупышка!
И поскольку она была в числе первых людей, которые верили в призраков вообще и в Призрака Оперы в частности, она сразу же захотела все выяснить.
– Ты его видела? – спросила она.
– Так же ясно, как тебя! – простонала маленькая Жамме и, не удержавшись на ногах, рухнула в кресло.
И миниатюрная Жири – глаза цвета чернослива, черные волосы, смуглая кожа, тонкая кость – добавила:
– Если
Я был бы несправедлив, если бы не поблагодарил, предваряя эту ужасающую, но правдивую историю, нынешнее руководство Оперы, любезно оказавшее помощь в моих расследованиях, и особенно мсье Мессажера; а также чрезвычайно приветливого администратора мсье Габиона и весьма отзывчивого архитектора, ответственного за сохранность здания театра, – он без колебаний одолжил мне работы Шарля Гарнье, хотя был почти уверен, что я не верну их ему. Наконец, мне остается публично поблагодарить за щедрость моего друга и бывшего коллегу М. Ж. Ле Кроза, который позволил мне пользоваться его замечательной театральной библиотекой и предоставил уникальные издания, которыми он очень дорожил (
«Полиевкт» – опера Шарля Гуно по пьесе Пьера Корнеля «О святом Полиевкте». Впервые была поставлена 7 октября 1878 года (
Альфред Гревен – французский скульптор, художник-карикатурист, иллюстратор и создатель театральных костюмов (