Гребень из рога единорога. Андрей Андреевич ВознинЧитать онлайн книгу.
я призвал самого Демона Тьмы. – Сейчас в трактире только ваша компания… Никаких бывших придворных!
Ха-ха-ха! Знал бы он, кто сейчас устраивается на ночлег в его гостевой комнате. Сон бы ему на ближайшее время отшибло бы точно. Но, видимо, ещё не сошедшие синяки на лице принцессы, короткая стрижка и рванина, в которую она одета, надёжно скрывают её от любопытных глаз соглядатаев Ани.
– Я бы посоветовал сменить масть вашего осла. У меня есть отличная краска. Всего-то один золотой.
– А что так дорого?
– Нынче краска изрядно подорожала – все хотят сменить свою масть.
– По рукам, – соглашаюсь я.
Но на мой взгляд, Пиф в роли вороного осла выглядит ещё более подозрительно, чем даже если бы он распевал гимн дома Дендрариадов прямиком на королевской площади. А напряжённое лицо Порка, когда он увидел перекрасившуюся вслед за ослом принцессу, наводят меня на мысль, что тот начал что-то подозревать или пытается подозревать, но пока безрезультатно. И чтобы не дать ему шансов узнать в Араде младшую принцессу, мы поутру снимаемся с гостеприимного ночлега.
– Вам-то хорошо, – бурчит Пиф, – Спали на кроватях, а не как я – в стойле!
Мы не торопясь передвигаемся по дороге в сторону столицы Уникорнии. Я на Сивом, брюнетка принцесса на вороном Пифе. Тот, видимо, так и не смирившийся с ролью ездового осла, ищет любой повод выразить своё неудовольствие.
– Но ты ж осёл! – удивляюсь я, – Тебе должно не привыкать к стойлу.
– Я королевский осёл! – гордо заявляет тот. – Я с младых копыт сплю на пуховых перинах, а ем отборные финики и смокву.
– Теперь, отнюдь, не самое лучшее время гордиться принадлежностью к королевскому двору, – предупреждаю Пифа, – Уже как пару месяцев на геральдическом древе Уникорнии отсутствует династия Дендрариадов. Там только богоданный Ани.
– Как это ? – вскидывается Дариада.
– Ани, как настоящий правитель, переписал историю Уникорнии начисто. Теперь ты не принцесса.
– Вот же… – Дара пытается подобрать подходящее слово, – Сволота!
– А кто по праву рождения обделён человеческой речью, попрошу при посторонних помалкивать. Нам кроме тёрок с чёрным орденом ещё и повышенного внимания тайной полиции Ани не хватало! – предупреждаю остальных я.
– Вот же… – привычно возмущаются сапоги. – Уже и лишнего не ляпнуть, без оглядки за свою жизнь!
– Вам-то чем быть недовольными? – удивляюсь я. – Вы даже когда существовали шкурой живого кабана, были безгласными. Если бы не купель в пасти болотной твари…
– Раз обретя свободу выражать свои мысли, отныне не представляем себе иной участи! – гордо заявляют сапоги.
– Ну, так и разговаривайте… Когда это безопасно, то есть – когда никто не слышит.
– А смысл? Если никто не слышит. Речь дана для коммуникации, а не чтобы пустоту сотрясать.
– Харе, или продам вас нафиг!
– Ха-ха-ха! – хохочут сапоги, – Да как ты нас продашь?! Стоит нам только слово сказать покупателю…
– Ну,