Одиночество Новы. Джессика СоренсенЧитать онлайн книгу.
что я без конца это твержу, но перестать не могу. Наверняка ему нелегко было решиться помочь тому, кого ненавидит вся семья. Тому, кто разрушил чужие жизни и сделал родственников врагами. Но, хочешь не хочешь, нужно было уезжать – это стало ясно, когда отец наконец заговорил со мной – через год с лишним почти полного молчания.
– По-моему, тебе пора съезжать, – сказал он, глядя на меня, лениво развалившегося на кровати. Фоном играла музыка. Я что-то рисовал, получалась вроде как сова на дереве, но в глазах все расплывалось, так что точно сказать было трудно. – Тебе уже девятнадцать, в такие годы с родителями не живут.
Я был под кайфом, голова уже не варила, и я думал только о том, как медленно у него губы шевелятся.
– Ладно.
Отец разглядывал меня, стоя в дверях, и зрелище это ему было не по душе. Я был уже не его сын, а конченый наркоман, который целыми днями валяется на кровати, бессмысленно прожигает жизнь, разрушает все, чего когда-то добивался с таким трудом. Все то время, что я провел в школе, зарабатывая хорошие оценки, получая призы на выставках, вкалывая как вол, чтобы получить стипендию, я променял на короткие минуты кайфа. Отец даже не пытался понять, почему так, понять, что без этого было бы еще хуже, да мне и ни к чему его понимание. У нас и до аварии были не лучшие отношения. Моя мать умерла в родах, и хотя отец никогда этого не говорил, я иногда спрашивал себя, сидя в бесконечном молчании за ужином или перед телевизором, не винит ли он меня за то, что я убил ее, родившись на свет.
Наконец отец вышел – разговор был окончен. На следующее утро, когда в голове немного прояснилось, я сообразил, что нужно же еще сначала найти, куда переехать. Работы у меня на тот момент не было – с последней я вылетел, когда попал под выборочный тест на наркотики, и вообще, у меня уже целая история увольнений. Не зная, что еще придумать, я позвонил Тристану. Когда-то мы с ним дружили… до того, как это случилось. Стыдно было ему звонить, но я помнил, что он относился ко мне по-человечески, даже после похорон со мной разговаривал, а вот его родители больше ни слова мне не сказали. Он, кажется, без особой охоты, но согласился, и через пару дней я, собрав свое шмотье, купил билет и отправился туда, где меня ждал мой новый временный дом.
– Чувак, я тебе уже тысячу раз говорил: все нормально, хватит меня благодарить. – Тристан достает последнюю коробку из багажника своей машины.
– Да, а родители твои как?
– А что родители?
– Не разозлятся, когда узнают, что я у тебя живу?
Тристан захлопывает багажник.
– А как они узнают? Они со мной не разговаривают. Можно сказать, вычеркнули меня из своей жизни. – Я начинаю что-то возражать, но он меня перебивает: – Слушай, да все в порядке. Они сюда не ходят. Я с ними практически не общаюсь. Так что расслабься и будь как дома. – Он идет к воротам, я за ним. – Вот одно только тебе скажу: зря ты не на машине приехал. Теперь если захочешь куда-то поехать – фиг.
– Ну и к лучшему.
Я поправляю на плече ремень от сумки, и мы идем к узкому трейлеру. Обшивка на нем отваливается, одно окно