Дорогие коллеги. Как любимая работа портит нам жизнь. Сара ДжаффеЧитать онлайн книгу.
протекает по мере того как рабочие, чей труд и жизнь организованы капитализмом, начинают осознавать себя как класс и действовать в своих общих интересах. Мы наблюдаем этот процесс прямо сейчас: люди, прежде считавшие себя средним классом, начинают понимать, что их положение в системе властных отношений таково, что они все еще принадлежат к рабочему классу. У разработчицы видеоигр может быть гораздо больше общего с водителем Uber, чем она думала[51].
Если к рабочему классу в широком смысле слова относятся все, кто не руководит другими людьми и кто практически лишен возможности влиять на свои условия труда (даже если, как в случае с водителем Uber или журналистом-фрилансером, за вами никто не надзирает), получается, что этот класс составляет значительную часть нашего общества[52].
Современный рабочий класс более разнообразен в этническом и гендерном отношении, чем рабочие прошлого, какими их представлял себе Томпсон, для которого рабочий – это по умолчанию «он». Визит Трампа на предприятие Carrier, в ходе которого он сфотографировался вместе с молодыми чернокожими сотрудницами, напоминает нам о том, что женщины составляют значительную часть рабочей силы, занятой в промышленности. Рабочий класс никогда не состоял исключительно из белых промышленных рабочих мужского пола, но в наши дни, как отмечает историк Габриэль Винант, он характеризуется «феминизацией, этнической диверсификацией и возрастающей прекарностью[53]: широким распространением работы по уходу, привлечением иммигрантов, низкими зарплатами и развитием практик гиг-экономики[54]». Кроме того, образ жизни рабочего класса сегодня определяют внешние факторы: жилье найти труднее, стоимость образования и здравоохранения растет, полиция ведет себя жестче, помимо оплачиваемой работы приходится трудиться, заботясь о близких, а на рабочих мигрантов давят иммиграционные службы, стараясь вытеснить их прочь из страны. Технологии позволяют начальству дробить график работникам розничной торговли; требовать от офисных служащих, чтобы они в любое время были готовы подключиться из дома; а тех, кто работает на удаленке, контролировать при помощи приложений, чтобы выжать из них все соки. Одна из вещей, которые сегодня объединяют многих наемных работников, – это то, что их всех подстегивают при помощи мифа о любви к работе[55].
Работники, о которых пойдет речь в этой книге, оспаривают идею о том, что человек должен трудиться исключительно из любви к своей работе, и обращают наше внимание на концепцию эксплуатации, о которой слишком часто забывают; да и сам термин нередко используют неправильно.
Эксплуатация – не просто слово для обозначения ужасной работы или той, которая не нравится лично вам, – это заблуждение, навязанное нам через миф о любви к работе. На самом деле эксплуатация – это положение всех наемных сотрудников при капитализме, которые своим трудом производят больше стоимости, чем составляет получаемая
Редакторы издания Notes from Below пишут, что класс состоит «из трех видов материальных отношений: 1) организации рабочей силы как рабочего класса (техническая составляющая); 2) организации рабочего класса как части классового общества (социальная составляющая); 3) самоорганизации рабочего класса как силы, участвующей в классовой борьбе (политическая составляющая)».
Прекарность – состояние нестабильности и отсутствия уверенности в завтрашнем дне. Термины «прекарность», «прекарный» часто используются для описания таких форм труда, при которых работник получает низкую зарплату, лишен гарантий занятости и многих трудовых прав.
Разновидность фриланса, когда сотрудников нанимают для реализации конкретных проектов по краткосрочному договору, причем их вознаграждение зависит от результата (от