Побег из Невериона. Возвращение в Неверион. Сэмюэл ДилэниЧитать онлайн книгу.
встречаются редко – разве что в свите какого-нибудь провинциала, но вкусы клиентов, приходящих на мост, очень разнообразны. – Тебе-то что?
– Рынок еще не открылся. Самое время в постели лежать, в обнимку со своей половиной.
– Моя работает на господской кухне в Неверионе. – Он сам удивлялся, как легко частицы жизни складываются в такую вот ложь, а иногда и в сны. – Мы с ней не часто видимся.
Ладони незнакомца были обмотаны кожаными тесемками – так принято в одной провинции, контрабандист не помнил в какой.
– С кем же ты тогда любишься? – напрямик спросил он.
В памяти контрабандиста всплыли три женских лица. Одна моложе чуть не вдвое и почти черная, две другие лет на десять старше, светло-коричневые. После пустого года они внезапно вошли в его жизнь (старшая почти три месяца протянула) и захлестнули ее потоком страстей. Он уже месяц никого из них не видел и не сказать чтоб соскучился. Куда лучше, когда девушка служит на чьей-то кухне.
– А с кем придется, – сказал он.
– Так, может, со мной пойдешь? – Человек спрыгнул на мост. Такие же тесемки оплетали и его икры.
Иногда мысли складываются на языке дольше, чем на письме, а наш контрабандист писать не умел. Сейчас он обдумывал то, что, несомненно, пришло в голову и нам с вами. Извращенцы в ошейниках встречались в Неверионе довольно часто – всякий, кто промышлял на мосту, быстро это смекал. Ошейник мог означать что угодно, в первую очередь то, что желания его носителя в число самых распространенных не входят. Да и это было не более верно, чем предсказание дождя по окруженной ореолом луне. Контрабандист знал также, что у калек и слепцов точно такие же нужды, как и у всех остальных: паралитик или глухонемой может иметь столь же утонченные желания, как судья или полководец. Те, кто может себе это позволить, слепые и кривые в том числе, покупают на мосту, как и все остальные. Пример – вот этот одноглазый, сильно смахивающий на разбойника.
А ошейник, кстати, часто носил как Освободитель, так и его одноглазый помощник.
– Пойдем, если недалеко, – сказал контрабандист, – а то и под мостом можно.
– За деньги или за так? – спросил одноглазый. – Там внизу, у отхожих канав, битый час стоит варвар с косой за ухом. Если б я хотел за железяку, заплатил бы ему, но я не хочу.
Контрабандист прибегнул к испытанному средству и прикинулся полным недотепой.
– Значит, и мне не заплатишь? На этой неделе я таскал бочки в гавани, на прошлой пытался тут поработать, на позапрошлой работал в горах – чистил одному трактирщику погреб. Не знаю уж, что у меня хуже выходит. – Эти три недели были, конечно, такой же выдумкой, как и кухонная девушка. – Тут на мосту мне порой давали пару монеток, но последнее время я мало с кем разговаривал. – Чистая правда. – Колхари – город одиноких. Я пойду с тобой за компанию, а ты мне что-нибудь дашь – идет?
– Если «что-нибудь» значит «ничего», то пошли.
– Эй, погоди! – Контрабандист догнал кривого, шагавшего к рынку. – Что уж так-то… Потом сам решишь, чего я стою – знаю, что немного, так