Самый предпоследний шаг. Ольга НазароваЧитать онлайн книгу.
Мы их клювом зовём. И вот как в это клюв бутерброд не запихивай, всё равно часть выглядывает и выдаёт с потрохами!
Мюкла понимает, что попытка продемонстрировать, что она тут абсолютно не при чем, провалилась с треском и грохотом, вариант сдаться на милость победителя не рассматривается изначально, выплюнуть тоже обидно! Всё равно ругать будут, а приятности никакой не будет! Совсем не здорово! И Мюкла начинает жевать. Не, хлеб она бы выплюнула, но чисто интуитивно понимает, что это я не одобрю ещё больше, да и из-за узкого клюва отделить хлеб от котлеты сложно. И она жуёт!
Вот тут-то я пожалела, что смартфон оставила на зарядке! Это же надо было снимать! Снимать, даже с моей полной в этом бесталанностью!
Сначала это просто покаянная рыжая физиономия, которая делает вид, что кусок бутерброда, который высовывается слева, это не её и вообще, что вы такое думаете про порядочную собаку! Потом делается волевое усилие, кусок втягивается, исчезает, но только для того, чтобы кокетливо вылезти справа! Глаза скашиваются на нос в попытке понять, а стало ли лучше? Нет, не стало… Собака начинает умильно улыбаться. Она умеет. Края губ начинают растягиваться, нос морщится, вид самый умильный! Но, выплюнуть низззя. Надо есть! Челюсти начинают двигаться, но собака думает не о еде, а о том, заметила ли я, то, что она жуёт? Может, я в сторону смотрю… Или отвлеклась?
– Мюкла, как тебе не стыдно? А?
– Ашотакого? – явно читается в безмятежных глазах. И всё это с улыбкой и судорожным пережевыванием того, что у неё во рту. Бутерброд поддаётся, и видимо, у Мюклы появляются некие подозрения, что с ним что-то как-то не в порядке… Какой-то он странный право же! Собака-то точно знает! Котлет перетаскано ууууу, сколько! Но не сдаваться же! Раз уж уволокла, надо есть! Она ест, и изумляется, изумляется странному такому вкусу… Изумление уже не помещается в глазах!
– Мюкла, да выплюнь, там же горчица!
Что такое горчица Мюкла не знает, но добычу не отдаст! Не хватало ещё! Зато, она просекла, что я вроде как сержусь уже меньше, и жуёт ещё активнее. Чем дальше, тем больше морщится, скукоживает выразительный нос в укоряющее-недоумевающую фигуру.
– Что за гадость ты мне подсунула, и как можно портить отличные продукты! – наверное так можно расшифровать Мюклины ощущения и взгляды полные горькой укоризны.
– Я не заставляла тебя это красть! Помнишь?
Не, она уже забыла, и теперь пытается понять, почему она пенится? Бывает у неё такое. В прошлый раз это было от убитого насмерть и прокушенного для надёжности лимона. Тогда Мия смачно облизала законную добычу, и из пасти начала падать вспенившаяся от омерзения слюна. Вот и тут… Мюкла стала тереть лапами морду, стряхивать пену, заглатывать котлету, фыркать, трясти головой и всё это с немым укором в мою сторону!
– Да я-то тут причём! Я тебе это не давала, не предлагала и даже просила выплюнуть! – сил никаких с этим клоуном нет! Я хохочу, Мюкла, полоскает нос в миске с водой и облегченно туда булькает – вздыхает так. И котлета съедена и последствий никаких. Ежу же понятно, что