Жизнь как притча. Борис АлексеевЧитать онлайн книгу.
Агатий продвигались по сухой наезженной дороге в сторону посёлка Зелёный Бор. Целью путников была железнодорожная станция. Расположенный в двенадцати километрах от Минусинска посёлок имел прямое железнодорожное сообщение с Красноярском. «А там и до Москвы недалеко!» – шутил старец, продумывая с Агатием маршрут предстоящего путешествия.
Шофёр Виталька убеждал Савву:
– Отче, благословите отвезти вас в Зелёный Бор!
– Нет, Виталий, – отвечал старец, – так пойдём. Не пройдём – вернёмся. Тогда и цена нашей затее – от рубля копейка. А дойдём до Бора, знать, и до Москвы доберёмся.
Иной читатель удивится: «На каком таком основании Савва покинул монастырь? Уж не самочинно ли?» Спешу успокоить непраздное читательское любопытство: не самочинно. Исходу «на Москву» предшествовал долгий разговор старца с отцом-настоятелем. Дивился Игнатий:
– Отец родной, да как же ты до сего додумался? Помолодел, что ль, на монастырских харчах али бес тебя в ребро копытцем боднул? Ответь, не томи. А я покамест чаёк поставлю. Попьёшь чайку, может, дурь и сойдёт, Саввушка!
– Эка ты меня припечатал! – улыбнулся в ответ старец. – Слушаешь, а услышать не хочешь. Вот я и подумал: может, и мы, Божьи исповедники, выслушиваем мир, но слышим только самих себя? Как думаешь? Верно, прошу твоего благословения на странное дело, и, скорее всего, ничего у меня не получится. Но я должен сказать правду. И не по-монастырски шепотком, а в голос! Сказать не здесь, в благочестивой Дорофейке, и не тем, кто готов заранее нам верить, но в кабинетах. Да-да, в кабинетах, где совершается то, что потом тысячи русских попов отмаливают в исповедальнях. Благослови, брат, а там как рассудит Господь – имеющий уши да услышит.
– Да как тебе в голову такое закралось – президента наставлять! Кто нас в энтом Кремле слушать станет? Тебя ж на порог не пустят, в шею погонят, дурака косматого. Нет, не дело ты, Саввушка, задумал, не по-христиански мыслить стал. Прельстился! Не иначе, бесо́ва работа.
Настоятель разлил чай по чашечкам.
– Вот что послушай, брат Игнатий, – сказал старец, глядя в окошко на монастырский двор. – Дознался я от Агатия о большой беде в Абакыме. Беда случилась в нашем отечестве…
Игнатий слушал Савву, и сердце его плакало от умиления перед подвигом, на который Господь подвиг ум его любимого товарища. Но как сказать: «Не прыгай в пропасть!» – когда тот уже расправил руки, словно крылья, и встал на край собственной жизни? В его-то годы отправляться наугад в Москву, к самому президенту… Нет, из таких путешествий старики не возвращаются. Как на такое благословить?
Настоятель обнял товарища. Монахи стояли друг перед другом подобно двум холмам, поднявшимся над слиянием Енисея и Кривинской протоки, и любовь, как ветер, обвивала их седые вершины. Игнатий расправлял на седой голове старца спутанные космы, поглаживал сопостника по плечу и приговаривал: «Беспокойная ты душа!»
– Отче, не томи! – Савва отстранил руку настоятеля и опустил голову.
Игнатий вздохнул, накрыл старца епитрахилью, перекрестил и, отъяв облачение,