Город и псы. Зеленый Дом. Марио Варгас ЛьосаЧитать онлайн книгу.
первый раз в жизни в кино позвали.
Проспект Арекипа с нескончаемой двойной вереницей машин остался далеко позади; улица становилась все уже, мрак сгущался. С деревьев катились на тротуар невесомые капельки, осевшие на листьях и ветках еще днем, когда моросило.
– Так ты сама, наверное, не хотела.
– Чего не хотела?
– Заводить поклонников, – он секунду помедлил и добавил: – У всех красивых девушек от поклонников отбою нет.
– О, – сказала Тереса, – так то – у красивых. Думаешь, я не понимаю, что я не красавица?
Альберто энергично замотал головой и с жаром сказал: «Я мало девушек видел красивее тебя». Тереса повернулась к нему.
– Издеваешься? – пробормотала она.
«Вот я дурак», – подумал Альберто. Он ощущал ее мелкие шаги, по два – на каждый его шаг, и боковым зрением видел, как она идет: голова слегка склонена, руки скрещены на груди, губы сжаты. Голубая лента казалась теперь черной, сливалась с волосами и вспыхивала, только когда Тереса проходила под фонарем, а потом вновь погружалась в темноту. В молчании они дошли до дома.
– Спасибо за все, – сказала Тереса, – большое спасибо.
Они пожали друг другу руки.
– До скорого.
Альберто развернулся, но, сделав пару шагов, передумал.
– Тереса.
Она уже собиралась постучать в дверь. Удивленно обернулась.
– У тебя на завтра есть планы? – спросил Альберто.
– На завтра?
– Да. Хочешь в кино?
– Нет, у меня нет планов. Большое спасибо.
– Я зайду в пять.
Прежде чем постучаться, Тереса подождала, пока Альберто скроется из виду.
Мама открыла дверь, и Альберто начал извиняться, даже не поздоровавшись. Она смотрела с упреком и вздыхала. Сели в гостиной. Мама молчала и только награждала его обиженными взглядами. На Альберто навалилась невыразимая скука.
– Ну, прости меня, – повторил он, – не сердись, мам. Я тебе клянусь, что всеми силами старался уйти пораньше, но мне не дали. Я немножко устал. Можно я пойду спать?
Никакого ответа, только горькая обида в глазах. «Когда уже начнется?» – задавался вопросом Альберто. Началось довольно скоро: вдруг она закрыла лицо руками и залилась тихим сладким плачем. Альберто погладил ее по волосам. Она спросила, за что он подвергает ее страданиям. Он поклялся, что любит ее больше всего на свете, а она в ответ назвала его циником, который пошел весь в отца. Причитания и обрывки молитв мешались с рассказом о печенье и пирожных, выбранных с такой любовью в лавке по соседству, о чае, остывшем на столе, об одиночестве и горе, которое ниспослал ей Господь, дабы испытать ее силу духа и самоотверженность. Альберто гладил ее по голове, время от времени целовал в лоб и думал: «Вот и еще неделя прошла, а я так и не добрался до Златоножки». Мама постепенно успокоилась и потребовала, чтобы он немедленно попробовал то, что она собственноручно ему приготовила. Альберто покорно хлебал фасолевый суп, а мама обнимала его и приговаривала: «Ты моя единственная опора в этом мире». Отец, по ее словам, просидел у них больше часа, осыпая ее