Собрание творений. Том 1. преподобный Ефрем СиринЧитать онлайн книгу.
слова всеми уважаемого старца произвели свое действие. Затруднялись только, кому поручить распоряжение вспомоществованием. Ефрем охотно принял и это на себя. Тогда богачи, один за другим, стали приносить деньги и другие дары и повергали их к ногам Ефрема. С благодарностью принимая приношения, он раздавал их бедным, отовсюду к нему стекавшимся, а для больных и совершенно бесприютных устроил богадельню, в которой несколько благочестивых собратий помогали ему в трудах. И это было последним делом служения Ефрема на пользу ближних. С наступлением плодоносного лета миновало общественное бедствие; тогда Ефрем удалился опять в свою пещеру, и не оставлял её уже до конца своей жизни, которой определено было скоро прекратиться [96].
Вскоре по возвращении своем из Едессы преподобный Ефрем заболел. Слух об опасной болезни святого старца быстро распространился по окрестностям. Толпы народа устремились к его жилищу, чтобы получить от него последние наставления. Предчувствуя близкую кончину, Ефрем, на смертном одре, болезненной рукой написал «Завещание», в котором оставил нам истинное изображение себя [97].
Оканчивая свое земное поприще, святой старец с дерзновением прибегает к Богу, как Свидетелю чистоты своей веры, в которой желал утвердить и других. «Клянусь, – говорит он в своем «Завещании», – Снисходившим на гору Синайскую и Вещавшим из камня (Исх. 17:6); клянусь устами, возопившими: Элои! (Мк. 15:34) и приведшими этим в содрогание всю тварь; клянусь Тем, Кто продан Иудой и биен в Иерусалиме, клянусь могуществом Заушенного (Ударенного) по ланите и величием Приявшего заплевание; клянусь тремя Именами [98] Огня и единым Божиим Существом и единой волей, что не отделялся я от Церкви и не восставал против Божия всемогущества. Если возвеличивал я в уме своем Отца паче Сына, – то да не помилует Он меня. Если умалял я Духа Святаго пред Богом, – то да покроются тьмой очи мои. Если исповедовал иначе, нежели как говорили, – то да ввержен буду во тьму кромешную. Если говорю лицемерно, – то да буду вместе со злыми гореть в пламени. Если говорю это из человекоугодия, – то да не послушает меня Господь на Суде [99].
В течение всей жизни Ефрем долго боролся с врагами истины Христовой. В конце дней, обозревая труды свои, святой старец упомянул о них, чтобы внушить ученикам своим ту же ревность о сохранении правой веры, какой горела душа его. «Ни днем, ни ночью, – говорил он, – всю жизнь свою никого не злословил я, и с начала бытия своего ни с кем не ссорился; но непрестанно состязался в собраниях с отступниками. Ибо знаете, что и хозяин овец бьет своего пса, который, видя как волк идет в овчарню, не бежит и не лает на него» [100], С горечью он провидел вторжение в стадо Церкви этих губительных волков: его пророчество через три месяца исполнилось. «По смерти моей, – говорит он, – придут к вам злочестивые люди во одеждах овчих, внутрь же суть волцы хищницы (Мф. 7:15). Сладки речи их, но наклонности сердца их полны горечи; добры они по наружности, по происходят
Opp. Syr., t. III, р. LX–LIII и Lamy, § 41–42. Благоплодная деятельность святого Ефрема в Едессе во время этого голода почти в дословно схожем виде с Сирийскими Актами описана в Лавсаике Палладия (Opp. Graec., t. 1, р. XXXIX–XL и Migne, Patr. Gr., t. 34, с. 1206), o ней упоминает и Созомен (История Церкви, т. III, с. 16; Opp. Graec., t. 1, р. XLIII). Этот голод (по названным источникам) продолжался один год, после которого настало урожайное лето и святой Ефрем снова удалился в пещеру, из которой уже не выходил до самой кончины своей, последовавшей через месяц.
Об этом «Завещании» свидетельствуют Сирийские Акты Ватиканские (Opp. Syr., t. III, р. LXII, § 41, lin. 5–6). Кроме того, в числе творений святого Ефрема сохранилось и самое это «Завещание» как в греческом переводе (Орр. Graec., t. II, p. 230–247), так и в сирийском подлиннике (ibid, р. 395–410). «Завещание» начинается словами о предстоящей смерти подвижника (ibid, р. 230 и 395), все проникнуто мыслью о последних минутах земной жизни и предстоящем переходе в жизнь вечную и оканчивается указанием на кончину святого Ефрема (р. 217 и р. 409–410). Правда, в греческом переводе нет прямого указания на письменное завещание и описывается предсмертная беседа подвижника с окружающими его: «Я, Ефрем, умираю и завещание вам оставляю» (р. 230). Но в подлиннике сирийском ясно говорится о письменном «Завещании»: «Я, Ефрем, умираю и завещание пишу я» (р. 395, lin. 1–2). Кроме того, и вообще трудно предполагать, чтобы такой многоплодный и разносторонний писатель, каким был святой Ефрем, не оставил письменного «Завещания».
Имя часто употребляется у преподобного Ефрема в значении лица.
Testamentum S. Ephraemi, Opp. Graec., t. II, р. 396.
Там же, р. 396.