Восток – дело близкое. Иерусалим – святое. Леонид МедведкоЧитать онлайн книгу.
в Первую мировую войну. Потом молодое поколение воспринимало Иненю как город, названный именем преемника президента Ататюрка.
Имя Исмет-паши вместе с городом Иненю, как и имя Сталина вместе с городом на Волге, носившем его имя, почти одинаково вошли в историю некогда великих и одновременно развалившихся евразийских империй. После этого судьба их сложилась по-разному. В Турции гарантом сравнительно мирной передачи власти выступала армия, вернее, ее генералитет. В России это сопровождалось закулисными переворотами, передрягами и перетасовками во все более старевшем Политбюро. Генсеки, а одновременно главнокомандующие Вооруженными силами, даже переименовав себя потом в президенты, оказались не способны выполнять роль гарантов сталинской Конституции. Менявшиеся после каждого военного переворота власти Турции, перейдя вскоре после окончания войны к двухпартийной, а потом и многопартийной системе, сумели сохранить два главных постулата из наследия кемалистской революции. Религия оставалась отделенной от государства, но она не противопоставляла себя ни власти, ни народу. Армия объявлялась вне политики. Командование, вернее, его верхушка объявила себя гарантом кемалистского курса. Поэтому армия всегда зорко следила за политиками. В переходные периоды после военных переворотов она, как правило, периодически выдвигала наверх своих выдвиженцев. Может, поэтому, проиграв Первую мировую войну и лишившись обременительного наследия Османской империи, кемалистская Турция сумела сохранить плоды одержанных ею побед в национально-освободительной борьбе. В значительной степени благодаря искусному маневрированию Иненю она оставалась нейтральной в течение всей Второй мировой войны. Ни в ее начале, ни в ее разгар это не сулило ей ничего хорошего.
– То, что Турция сохранила свою целостность и суверенитет, было большой заслугой нашего Исмета-паши – наследника Кемаля Ататюрка, – сказал мне в одной из бесед преемник Иненю, новый лидер Народно-республиканской партии Касым Гюлек.
Кстати, последнее наставление полковника Пономарева перед нашим расставанием пригодилось мне не только в Турции, но и во всех последующих, в том числе и журналистских, странствиях. Его шутливый совет – «главное в разведке на Востоке не все петь, что видишь и слышишь», пригодился на всю жизнь, пока в него не внесла свои корректировки «эпоха гласности». Тогда же, в 1950-х, содержание своей беседы с Иненю и его преемником Гюлеком я во всех подробностях доложил своему прямому начальнику полковнику Кондрашову. Выслушав меня, он рассудил вполне здраво: «В донесении политические моменты отрази, а историю оставь на потом – потомкам», – скаламбурил военный атташе.
ХX век ушел уже в историю. Правда, кое-какие ее страницы замараны или плотно заклеены – и все еще не раскрыты до конца тайны политики. Может, настала пора, не откладывая больше на потом, вместе с потомками начать разбираться в нашем наследии? Смысл не в быстро умирающих сенсациях, а в знании живой истории.
Тяжелое