Восток – дело близкое. Иерусалим – святое. Леонид МедведкоЧитать онлайн книгу.
сколько в советском бюрократизме и его нетерпимости к любому инакомыслию.
– Ваш бюрократизм превзошел даже наш турецкий. Вы успешно можете с ним конкурировать и даже экспортировать его не только в социалистические, но и капиталистические страны, – мрачно подшучивал Назым Хикмет.
Друг Назыма, доктор Кывылджимлы, будучи сам атеистом, болезни советских большевиков ставил другой диагноз: это нетерпимость по отношению к своим и чужим, верующим и инакомыслящим, христианам и мусульманам. Против них нельзя проводить репрессии, как это было в сталинские времена, и этнические чистки, которые сотрясали Турцию в Первую мировую войну.
– Ничто так не ослабляет любой режим, любую цивилизацию или религию, – сказал он при нашей прощальной беседе, – как идейное, но не цивилизованное и не демократичное обращение – со своим или с чужим народом. Режим, который, провозгласив свободу и демократию, сумеет сохранить их для своего народа и признать такое же право за другими народами, этим и докажет свою жизнеспособность.
Основанная Кемалем Ататюрком Народно-республиканская партия, как и большевики, единолично правила страной около тридцати лет. Скорее по инстинкту самосохранения, а не только под давлением американцев она вовремя, еще при правлении Иненю, решила «демократизироваться» не в прямом, а в турецком значении этого понятия. Наряду с правящей партией разрешено было создание (по аналогии с США) Демократической партии. Установившееся ненадолго двухпартийное правление также было далеко не безмятежным. Несколько военных исправительных революций и переворотов не помешали прорываться к власти не всегда демократическим путем и буржуазным светским, и религиозным партиям.
Одна из таких религиозных партий, возглавляемая нынешним премьер-министром Р. Эрдоганом, сумела победить на последних парламентских выборах. Его правительство подтверждало свою верность идеям Кемаля Ататюрка, духу ислама, союзническому долгу НАТО и принципам Европейского союза. Это не помешало новому турецкому правительству вернуться к проводимой Ататюрком политике дружбы и сотрудничества с «Великим северным соседом» – Россией. Но в новых условиях глобального противостояния террора-антитеррора не все составляющие обновленного кемалистского курса оказались совместимы. Потребовались определенные коррективы. Волей-неволей пришлось признать за «горными турками» право не только называться курдами, но и пользоваться родным языком и некоторыми атрибутами местной автономии. Труднее оказалось совмещать, а тем более соединять ислам (да и вообще религию) с политикой. Точно так же трудно бывает отделить от пантюркизма патриотический турецкий национализм, уходящий своими глубокими корнями в историю Османского султаната и халифата.
В турецком языке не делается разделение между словами «турок» и «тюрк». Они неразделимы. Ислам воспринимается турком, арабом, персом, то есть всеми мусульманами, не только