Коллекционер. Дмитрий КазаковЧитать онлайн книгу.
станции с грохотом неслись литерные поезда, слишком быстрые, чтобы останавливаться, с натужным лязгом проходили товарняки, тяжело нагруженные, из сотни и более вагонов, доносились гудки.
Их состав пришел на самом рассвете, вскоре после того как Олег уснул по-настоящему.
Зевая, он вслед за попутчиками забрался в вагон и еще пару часов продремал сидя. А затем открыл глаза, обнаружил, что они миновали сортировочную станцию и подъезжают к Лирмору, и сонливость точно ветром сдуло.
Сколько ни бывал в этом городе, все равно не уставал им восхищаться.
Из обычного для этих мест «сухого» тумана, что приходит с моря, поднимались купола многочисленных храмов. Они напоминали исполинские воздушные шары, свет солнца, что висело в серой дымке огненным глазом, золотил и серебрил, заливал алым разноцветные стены из гладкого камня.
Вон расположенное около вокзала святилище Двенадцати Воплощений с дюжиной статуй по периметру крыши…
Вон собор Божественных Отпрысков, маленький по сравнению с остальными, но зато возведенный тысячу лет назад…
А вон громада Сердца Мироздания, где службы ведет сам король, он же верховный священник местной церкви…
Затем поезд нырнул в туман, соборы исчезли из виду, и осталось лишь глядеть на несущиеся мимо склады и полустанки, замершие на путях составы, все вполне обычное, как на подъездах к той же Москве.
– Лирмор-Центр, Лирмор-Центр! – объявил прошедший по вагону кондуктор, мощный, осанистый, и осенил себя знаком Священного Ока. – Да будет с вами благодать! Да будет дорога точно мягкий ковер под вашими ногами!
Спустившись на платформу, Олег встряхнулся – пора сбросить оцепенение, что осталось после бессонной ночи, отряхнуть с плеч остатки мыслей и забот, принадлежащих Земле, другому миру. Его там никто не ждет, никто особенно не побеспокоится, даже если он задержится тут или погибнет.
– Свежий кхруль! Свежий кхруль! – завопил подскочивший торговец, размахивая прутьями с насаженной на них мелкой жареной рыбешкой вроде корюшки. – Из моря! Сегодняшний улов!
– Спасибо, не надо, – отозвался Олег по-цадски с безупречным столичным выговором и пошел к выходу с платформы.
Осталось в стороне здание вокзала, огромное, аляповато украшенное, тоже похожее на храм, и потянулись узкие, забитые народом улицы. Лирмор проснулся, как обычно, пораньше, чтобы молиться и грешить, есть и пить, торговать, воровать и сплетничать, пока не стало слишком жарко.
Ближе к полудню суета замрет и возобновится лишь вечером.
Вокруг болтали на цадском, но иногда тренированное ухо ловило звуки других языков – тягучие, напевные слова джавальского; скороговорку клондальского, звучащего высокомерно, под стать людям, что на нем говорят; сложные фразы на краймарском, а вон двое темнокожих в тюрбанах, судя по внешности, выходцы с крайнего юга, лопочут на вовсе