Ярость. Уилбур СмитЧитать онлайн книгу.
был низкий, волнующий.
– Друзья мои, есть лишь один идеал, за который я держусь всем сердцем и который буду защищать даже ценой собственной жизни, и он таков: каждый африканец имеет изначальное, прирожденное и неотъемлемое право на Африку, которая является его континентом и его единственной родиной, – начал Мозес Гама.
Тара зачарованно слушала, когда он подробно рассказывал о том, как черным отказывали в их правах триста лет подряд и как за последние несколько лет, с тех пор как к власти пришло правительство националистов, это лишение прав стало законодательно закрепленным в огромном своде законов, постановлений и деклараций, а это и являет собой на практике политику апартеида.
– Мы все слышали о том, что сама концепция апартеида настолько абсурдна, настолько очевидно безумна, что просто не может работать. Но предупреждаю вас, друзья мои, что люди, придумавшие эту ненормальную схему, настолько фанатичны, настолько закоснелы, насколько убеждены в своем божественном праве, что заставят ее работать. Они уже создали огромную армию мелких гражданских прислужников, чтобы проводить в жизнь их безумие, и за ними стоят все ресурсы страны, богатой золотом и минералами. Предупреждаю вас, они не станут колебаться и растратят это богатство на создание своего идеологического монстра Франкенштейна. Для них нет слишком высокой цены, исчисляемой материальными богатствами или человеческими страданиями, они пойдут на все.
Мозес Гама замолчал и посмотрел на собравшихся, и Таре показалось, что он лично ощущает всю боль своего народа, что он наполнен такой болью, какую не вынести обычному смертному человеку.
– Если им не противостоять, друзья мои, они превратят эту прекрасную землю в мир опустошения и мерзости, мир, лишенный сострадания и справедливости, обанкротившийся материально и духовно.
Мозес Гама развел руками:
– Эти люди называют тех из нас, кто противостоит им, предателями. Что ж, друзья мои, я называю любого, кто не противостоит им, предателем – предателем Африки!
После этого он умолк, обвиняюще глядя на них, а они на мгновение онемели, прежде чем разразились приветственными возгласами. Только Тара хранила молчание в общем шуме, глядя на него снизу вверх; она лишилась голоса и дрожала, как от приступа малярии.
Голова Мозеса опустилась так, что подбородок коснулся груди, и все подумали, что выступление закончено. Но он снова поднял свою великолепную голову и раскинул руки:
– Противостоять им? Как мы можем противостоять им? Я отвечаю вам: мы боремся с ними всей нашей силой, всей нашей решимостью и от всего сердца. Если для них нет слишком высокой цены, то и для нас таковой нет. Говорю вам, друзья мои, нет ничего, – он сделал паузу ради большей выразительности, – нет ничего, чего бы я не сделал ради продолжения борьбы. Я готов и умереть, и убивать ради нее.
Все затихли перед лицом такой смертельной решительности. Для тех из них, кто практиковался в элегантной социалистической