Ярость. Уилбур СмитЧитать онлайн книгу.
зал был уже переполнен, люди столпились вокруг, и приехавшим пришлось оставить фургон и последнюю сотню ярдов пройти пешком.
Однако их ждали «буйволы», – для сопровождения. Силовики Хендрика Табаки пробились сквозь плотную массу людей, смягчая демонстрацию силы улыбками и шутками, так что толпа расступалась без негодования.
– Это Мозес Гама, дайте ему пройти!
Виктория цеплялась за его руку и смеялась от возбуждения.
Когда они подошли к центральному входу в зал, Виктория посмотрела вверх и увидела надпись: «Общинный зал Х. Ф. Фервурда».
У правительства националистов быстро вошло в обычай называть все государственные здания, аэропорты, плотины и прочие общественные сооружения в честь политических светил и посредственностей, но в данном случае присутствовала особенная ирония: общественный зал самого крупного чернокожего поселения назвали именем белого создателя законов, протестовать против которых люди собрались здесь. Хендрик Френc Фервурд был министром по делам банту и главным родителем апартеида.
В зале стоял оглушительный шум. Администрация поселения не дала бы разрешения использовать зал для проведения политического митинга, поэтому официально собрание было названо рок-н-ролльным концертом группы, прославившейся под названием «Шоколадные мамбы».
Они находились теперь на сцене под вспышками цветных огней – четверо в облегающих костюмах с блестками. Усилители громыхали над толпой, как воздушная бомбардировка, а танцоры вскрикивали, раскачиваясь и извиваясь в ритме музыки, словно единый чудовищный организм.
«Буйволы» проложили дорогу через танцевальную площадку, и танцоры узнали Мозеса и громко приветствовали его, стараясь к нему прикоснуться, когда он проходил мимо. Затем и музыканты заметили его присутствие и, прервавшись на середине танца, загудели в трубу, загрохотали в барабаны.
Десятки рук с готовностью помогли Мозесу подняться на эстраду, а Виктория осталась внизу, ее голова очутилась на уровне коленей Мозеса, и ее зажали между собой тела, двинувшиеся вперед, чтобы увидеть и услышать Мозеса Гаму. Лидер группы попытался представить его, но даже вся сила электронных динамиков не помогла его голосу пробиться сквозь гром приветствий Мозесу. Из четырех тысяч глоток вырвался дикий непрерывный рев, который продолжался и продолжался, не ослабевая. Он налетал на Мозеса Гаму, словно бурное море во время зимнего шторма, а он стоял неподвижно, как скала.
Затем он поднял руки – и шум быстро затих, над огромным скопищем людей повисло напряженное молчание, и в этой тишине Мозес Гама выкрикнул:
– Amandla! Сила!
Толпа в один голос ответила ему:
– Amandla!
Он снова закричал, и его глубокий волнующий голос отражался от стропил и проникал прямо в глубину их сердец.
– Mayibuye!
Толпа ответила:
– Африка! Да будет Африка!
Опять все затихли в ожидании, волнении и напряжении, и Мозес Гама начал.
– Давайте