Трудовые будни барышни-попаданки 3. Джейд ДэвлинЧитать онлайн книгу.
люди неблагодарные. А на самом деле любой к себе хорошее отношение чувствует, если оно и правда есть.
Я встала, умылась заранее приготовленной теплой водой, позавтракала, и мы двинулись в путь. Нас проводил обиженным кукареканьем петух, выпущенный из погреба.
Да, а правильно ли я сделала, что поехала?
«Мушка, Мушка». Пожалуй, из всех слов, услышанных от него в тот день, запомнились лишь эти. Но они были реальнее похищения, побега, пожара, всех страхов. И зачем же я велела двинуться в путь, понимая, что с каждым оборотом колес расстояние между нами увеличивается, а встреча отодвигается?
Глава 3
С другой стороны, какие у меня альтернативы? Есть, но одна другой хуже. Или возвращаться на погоревшую ярмарку, надеясь, что Миша (да-да, до последнего буду верить в то, что капитан-исправник не просто так вспомнил «Мушку») там. Ну так и что? Без посторонних глаз нам не пообщаться.
А глаза будут не просто посторонние – враждебные. Уж ярмарку точно не пьяный мужичок поджег, недаром полыхнуло с разных сторон. Это торжище окончательно станет теперь Нижегородской ярмаркой. С насиженного места стронуться непросто, кто-то помог достаточно простым и эффективным способом. Поэтому Михаил Федорович сейчас и старается выявить истинных поджигателей или хотя бы сделать так, чтобы не пострадали невиновные.
Соваться под руку занятому мужчине – ищите другую дурочку. Мне ли своего мужа не знать. Сейчас ему не до сантиментов и узнаваний, это точно.
Так что на погоревшей ярмарке мне делать нечего. Но и ждать, когда капитан-исправник освободится и нагонит меня на гостеприимном постоялом дворе, нет смысла.
Мужики меня одну не оставят, хоть ругайся с ними, хоть дерись. Приедет Миша или нет – неизвестно, а они будут толочься вокруг без дела и тосковать по родному селу. Не по нему даже, а по осенней страде. И так-то ворчат втихаря между собой, что припоздать могут, рожь начнет осыпаться.
Как ни крути, они все – урожденные пахари и жнецы. Пусть кто-то, торгуя леденцами и сладкой ватой, заработал премиальных больше, чем выручит за проданный хлеб… Впрочем, в этом году хлеб в двойной цене. Уже по двойной, а что к Пасхе будет?
Так что люди мои все равно ощущают себя хлеборобами и глядят с тоской на чужие поля. Нет, держать их на привязи не дело. Того и гляди начнут копытами на месте перебирать, как стоялые жеребцы.
Да и знает ли Михаил, где я нахожусь теперь? Еще отправится в свой уезд, проехав мимо. Там-то, в Голубках, он меня точно найдет. Так что домой, домой.
Из дома, нет, лучше с дороги, можно отправить письмо. Конечно же, послать не через контору, а с Алексеем. Некстати вспомнила привычку нынешних чиновников перлюстрировать почтовые отправления. Как читаешь в «Ревизоре», так смешно, а как представишь свое послание в чужих руках… брр.
Но то письмо еще надо написать. А что я в нем скажу? Вдруг мне все же почудилось? Вдруг Миша просто ничего не помнит из прошлого-будущего? Так, вспышка на накале эмоций, выхваченный из огня единственный кадр сгоревшей кинопленки.
И