Корень зла среди трав. Татьяна СтепановаЧитать онлайн книгу.
Сохо. И в Кенсингтоне. В Челси. Надо же, в нашей жизни когда-то существовал Лондон и суетная Слоан-стрит, – Макар усмехнулся. – Левик порхал как мотылек. Лондон, Канны, Биарриц, Тоскана. Наслаждался жизнью. Он здесь? Или тоже стал релокантом, как его папа?
– Лев не родной сын Касымова, – ответил Щеглов. – Он его даже никогда не усыновлял. Как выяснилось, у моего бывшего компаньона много родных детей и еще две жены – в Ташкенте и Дубае. Он предлагал Искре усыновление, но с условием, что мальчик примет ислам. В вопросах религии они в семье не сошлись. Лев никуда не уезжал. Да он и не может сейчас. Вы разве ничего о нем не слышали?
– Нет, – Макар насторожился. – А что с ним не так?
– Он пытался покончить с собой, – ответил Щеглов. – В марте.
– Он? – Макар сразу отбросил развязный тон.
– Как именно? – спросил Клавдий Мамонтов. Он знал по прежней работе – способ попытки суицида многое может сказать о человеке.
– Я не знаю подробностей. Я лишь слышал, что он бросился в метро под поезд, – Щеглов тоже помрачнел.
– Лева? В метро под поезд?! – Макар не верил ушам своим.
– Да. Сейчас то и дело читаешь в ленте новостей – сбой на красной ветке метро, сбой на зеленой ветке из-за человека на рельсах. К счастью, машинист вовремя затормозил. Парня достали с путей. Физически он не пострадал. Но находился в остром посттравматическом шоке. Его отправили в больницу. Искра Владимировна ничего не знала, ей лишь спустя сутки позвонили. А в больнице Лев повторил попытку суицида. Открыл окно и выпрыгнул с четвертого этажа. И снова ему повезло – отделался переломом двух ребер. Искра Владимировна примчалась, забрала его. Заперла в рехабе на месяц. Он проходил реабилитацию, с ним работали психологи, психотерапевты.
– Если честно, я потрясен новостью, – признался Макар. – Кто бы мог предположить, что он…
Артем Щеглов молчал. Затем повел их в дом. Они очутились в большом современном холле с диванами и камином. В жилище Кантемировой ничего не напоминало о семье ученых. Ни библиотеки, ни отцовского кабинета, превращенного в домашний музей… Холлы, гостиная, спальни на втором этаже, гардеробные. Видимо, аура Керима Касымова и на академическое гнездо наложила свой отпечаток – восточные ковры, столики из сандалового дерева, арабские кованые вычурные светильники, дорогая электроника.
Они сели в холле на диваны.
– Вы знали Наталью Эдуардовну Гулькину? – спросил Клавдий Мамонтов Щеглова.
– Слышал о ней от Искры Владимировны. И о ее покойном муже, художнике-семидесятнике. Видел ее однажды – она приезжала к Искре Владимировне.
– Сюда? На Оку? Со своей дачи? Когда? – продолжал Клавдий Мамонтов.
– Нет, еще в марте, когда со Львом случилась беда. В Баковку из Москвы. Искра Владимировна готовилась к переезду и продаже их особняка. Ее муж выставил его на торги. Она разбирала вещи в гардеробных. – Щеглов внезапно умолк и не стал продолжать.
– Вы контактируете с Кантемировой