Дымовое древо. Денис ДжонсонЧитать онлайн книгу.
будет слагаться из множества поражений. Хотите ли вы, чтобы вам нанёс поражение микроб? Чем скорее мы выступим, тем лучше.
Они лишь глазели на него – так, словно не понимали. И, вероятно, многие из них в самом деле его не понимали, потому что происходили из края выше по реке, где говорили на различных местных диалектах.
– Мы подумаем, – проронил тот же парень.
Пока они о чём-то друг с другом совещались, Чунг отошёл в сторонку и отвёл взгляд. К нему подошёл всё тот же самый парень и коснулся его руки:
– Завтра выступаем.
– Если вы так решили, – сказал Чунг, – тогда хорошо.
Всю предыдущую ночь отряд провёл на ногах, в заботах о больном товарище. Все устали. Делать было нечего, так что ребята выставили нескольких часовых, а все остальные слонялись вокруг казармы. Чунг присел у стены. Он заметил, что тут и там в соломенной кровле виднеются дыры, заткнутые смятыми пачками из-под сигарет. С пола подъедала мусор стая костлявых кошек.
Один из партизан, одноглазый юноша, приволок целую охапку зелёных кокосов.
– Моя – Моша, – сказал он Чунгу на каком-то из горских наречий и ткнул себя пальцем в грудь.
– Меня зовут, – поправил его кто-то другой.
– Моя зовут Моша, – как смог, повторил парень, повернув голову набок, чтобы Чунг попал в поле зрения его единственного рабочего глаза. Улыбнулся: у него, по обычаю горных племён, были подпилены зубы. С помощью мачете длиной с половину его собственной ноги юноша снял кожуру с верхушек кокосов. Они выпили молоко и осколками скорлупы выскребли рыхлую прозрачную мякоть.
Ему предоставили койку и даже выдали небольшую подушку. Перед Чунгом развернулась картина бивуачной жизни: один человек стоял за дверью на карауле; в казарме же пятеро резались в карты, один наблюдал за игрой, то и дело влезая с советами, а ещё один похрапывал неподалёку. Чунг и сам попытался вздремнуть, но ему не спалось. Он представлял себе, что эти ребята провели таким вот образом уже много дней. Ветер на улице стих. Было слышно, как ворочается между тесных берегов вздувшаяся река. Стемнело. Часовые покинули посты и пришли в казарму ужинать. В общем, казалось, у берега Ванкодонга стоят лагерем не больше пятнадцати тихих, истощённых людей, готовых защититься от любого, кто нарушит их покой, и, похоже, никто из них не понимает, что никому они по большому-то счёту и не нужны.
Костёр, разожжённый для приготовления пищи, дымил всю ночь, чтобы отпугнуть комаров. Чунг спал, натянув бандану на нос и рот. Остальным, видимо, чад в воздухе ничуть не мешал.
Спустя долгое время после сумерек пошёл дождь. Ребята принялись стаскивать имущество на участки, над которыми не протекала крыша, и перекладываться сами, повторяя: «Двигай! Двигай!» Вот они опять легли на новых местах, а по всей поверхности крыши барабанили капли, и повсюду сквозь неё пробивались струи воды. Из-за шума никто не разговаривал. При свете свечей Чунг видел, как их взгляды упираются в пустоту. Однако дух ребят ощутимо поднялся. Послышалось пение, зазвучал смех. Это