Боги и люди. Эдвард РадзинскийЧитать онлайн книгу.
и совсем другое – умирать. Особенно как умирают в наш просвещеннейший век. – И Нерон, уткнувшись лицом в лицо Сенеки, бормотал безумно: – Вот придет Тигеллин… Тигеллин – великий ученый. Он открыл закон.
И вдруг Нерон наотмашь ударил Сенеку по лицу. Старик вскрикнул, но тотчас спохватился. И вновь спокойное гордое лицо Сенеки глядело на Нерона. Нерон усмехнулся:
– Прости, учитель, но ведь промелькнуло, не правда ли? Но это только начало страха… А если с тебя сорвут одежду?
Одним движением Нерон бросил старика на колени. И Амур ловко закрепил его голову в деревянных тисках.
– Зажмут твою голову до хруста, – яростно шептал Нерон, усевшись на корточках рядом с Сенекой. – И обнажат твою тощую задницу! Ну какой может быть героизм в такой позе? Одна боль и стыд. Спроси у Цицерона. И опять, Сенека, опять у тебя промелькнуло. Нет, ты не виновен в этой своей слабости, просто повторяю: есть закон пытки. Его открыл наш верный Тигеллин. Звучит он так: каждый человек, обладающий богатством и почетом, обязательно не выдержит унижения и боли плоти. И чем больше были его достояния и права, тем скорее. А ты у нас великий богач, один из самых уважаемых людей. Нет, Сенека, вопрос не в смерти, а в том, как наступит смерть. – засмеялся Нерон и поднялся.
Амур освободил голову Сенеки. Нерон помог Сенеке встать и благодушно закончил:
– «Но мы все исследуем» – как любил говорить мудрец Сократ, которым ты перекормил меня в детстве. И только тогда я расплачусь с тобою. Но придется торопиться, чтобы все успеть к приходу Тигеллина. Ведь нам определять, а ему – исполнять плату. За дело!
Амур церемонно подошел к Сенеке с золотым кубком в руках. И, поклонившись, высыпал из кубка ему на голову множество свитков.
– Это и есть, – усмехнулся Нерон, – твои письма к Луцилию. Точнее, выдержки из них. Я составил из твоих писем краткий итог, как ты учил меня когда-то.
Амур наклонился, поднял с арены свиток. И сунул Сенеке.
– Прогляди. Это твои слова? – спросил Нерон.
Сенека как обычно невозмутимо проглядел свиток и бросил его на арену.
– Это мои слова.
– И отлично, – сказал Нерон. – Сейчас ты прочтешь все это вслух. Ну а мои ребята…
И тут Амур вынул из темноты золотую кифару. Наигрывая на кифаре, Амур – какой-то вдруг угловатый, странный – надвигался на Сенеку.
– Что с ним?! – в изумлении воскликнул Нерон. – Неужто?! Да это метаморфоза!.. Свершилась! Сенека, ты узнал? Это он – мой бедный братец Британик, которого я… Смотри, какой худенький, слабенький, с лицом юного бога. Помнишь, как он прелестно пел – мой сводный брат Британик?
И Амур запел.
– Говорят, я был влюблен в него и даже склонил его к греху, – причитал Нерон, лаская Амура. – Все сплетни! Он опять с нами – Британик живой! Британик! Британик! – звал Нерон.
– Неро-он! Нерон! – отвечал Амур. И оба они смеялись.
И, радуясь встрече братьев и тоже смеясь, Венера пошла по арене к Сенеке, вся какая-то новая – величественная, недоступная.
– О боги! И с ней – метаморфоза!.. Ты узнал