Внучка берендеева в чародейской академии. Карина ДеминаЧитать онлайн книгу.
будто бы на заре времен, тогда, когда мир, Божиней сотворенный, лишь очнулся от сна, не было несправедливости вовсе.
И в мире жили, что звери, что люди.
Охотники на охоту выходили за-ради мяса и шкур теплых, а требуху да кровь спускали лесу, чтоб сила и душа звериная к истокам возвернулась, а там и возродилась с новою памятью… и дед повторял, что так оно и надобно, что звери-то помнят заветы Божини. Люди же…
Он мрачнел, когда речь заходила о барских забавах, навроде лисьей охоты, или вот медвежьей травли, или иного какого баловства…
…и того, что одни люди над другими поставлены. Все мол, дети Божини…
Что бы он Арею сказал?
– Клеймо с меня так и не сняли. – Арей дернул высокий воротник кафтана, будто бы находилось под ним нечто раздражающее.
– Если доучусь, тогда… маг не может быть рабом.
– Доучишься, – спокойно сказала я.
– Стараюсь… последний год остался. Пока Михаил Егорович ректором, то меня не тронут. А ректором он будет и дальше, потому как царю нынешнему дядька родной… и как бы ни пыхтели бояре, которым нынешние порядки крепко не по сердцу, но подвинуть его не смогут.
Это прозвучало зло.
– А если…
Я ведь помнила Михайло Егоровича и уже не сомневалась, что судьба хитромудрая свела меня с единственно правильным человеком. Небось, не будь той встречи, сидела б я серед целительниц, половина из которых барского знатного роду. Но вот в годах Михайло Егорович, и немалых, и спина опять же. Нет, от больной спины не помирают. Небось, старый мельник который год к бабке за мазью ходит, да все стонет, что одной ногою в могилу сошедши, да только вторая на землице грешное крепенько стоит.
И если помрет, не от спины…
…но ведь Арей сам сказывал, будто бы батюшка его тоже здоровьем был крепок. И где он ныне?
– Тогда, – глаза Арея вовсе черными сделались, – мне лучше самому в петлю, потому как…
– Отдадут?
– Или отдадут, чтоб с Сухомлинскими не ссориться. Или… маги – товар редкий, Зослава. А уж хорошие защитники… сама увидишь, будет вас с дюжину, а то и меньше. Вот и предложат мне сделку, от которой отказаться не выйдет. И буду я снова до конца дней своих сидеть за чужим забором. Нет, пороть навряд ли станут, но и за человека держать не будут…
Горько.
И жаль его, бедолажного, не по своей вине в этакую гишторию угодившего, но я жалость при себе держу: немало в Арее нерабской гордости.
Не примет.
Оскорбится еще…
– Но я привык на лучшее надеяться, – не особо искренне произнес он. – И раз уж мы обо мне поговорили, может, и о себе расскажешь? Чего внучку берендееву потянуло-то к людям?
Я фыркнула: экий скорый.
Однако же нехорошо за откровенность молчанием платить.
– Жениха себе найти хочу…
Арей аж хлебной крошкой подавился.
Глава 10,
в которой