Ожерелье княжны Гальшки. Алесь МартиновичЧитать онлайн книгу.
окончательно не решила для себя, как в таком случае поступить, поэтому и попросила, чтобы сразу дверь не открывали, а сначала сообщили ей.
И в самом деле тот же голос, несколько виноватый, ответил:
– Доложу княгине.
Промолчал, хотя подобный ответ его задел за живое. Слуга сомневается, впускать ли в замок короля, неоднократно бывавшего здесь. Но вынужден был успокоиться, ведь слуга ни в чем не виноват, выполняет приказ хозяйки. Понимал, что если попытается предъявлять претензии, то может и вовсе уехать ни с чем.
Минуты, проведенные у двери, показались вечностью. Наконец с той стороны послышались шаги. По тому, какими быстрыми и уверенными они были, Сигизмунд уже не сомневался, что Катажина желает его видеть.
Дверь открылась, и молодой слуга вытянулся перед ним:
– Извините, Ваше Величество. Но так приказала княгиня.
Он наклонился и жестом пригласил входить:
– Проходите, пожалуйста.
Ни слова не сказав, Сигизмунд решительно направился туда, где находилась заветная комната, в которой они с княгиней неоднократно встречались. И очень удивился, когда слуга остановил его:
– Не туда, Ваше Величество.
Увидев растерянность короля, уточнил:
– Княгиня, чтобы никто не мешал оставаться наедине с дочерью, выбрала для себя другие покои.
– Понятно, – произнес Сигизмунд, изумившись тому, что вступил в разговор со слугой. Еще подумал: «Не иначе, как от волнения», – но больше ему не сказал ни слова, да и тот молчал, пока не подошли к угловой комнате.
– Сюда, – сказал слуга и, выполнив свою миссию, откланялся.
Сигизмунд нерешительно постучал, но так и не услышал ответ, потому что внезапно заплакал ребенок. Повторять, однако, не стал, открыл дверь.
Катажина, видимо, все же слышала стук. Во всяком случае, его приход ожидала, встала с кровати с девочкой на руках и пошла к нему навстречу.
– Вот и отец появился.
Он так и не понял, было это сказано с укором или все же с радостью, что решил навестить ее. Но успел заметить, что Катажина воодушевлена его приходом. Однако потянулся не к ней, чтобы привычно обнять, ощутив, каким податливым становится при этом ее тело, а к ребенку.
Девочка сначала успокоилась, а потом снова заплакала. Костелецкая, медленно покачивая ребенка на руках, тихо сказала:
– Папа, доченька, пришел, наш папа.
Сигизмунд понял, что княжна на него нисколько не обижается, да и, собственно говоря, на что было обижаться, ведь никогда ей золотых гор не обещал. Девочка, как ни странно, после ее слов замолчала, только внимательно посмотрела на него.
– Прости, – спохватилась она, – я и забыла… – Прими мои искренние соболезнования в связи со смертью… – немного подумала, но не сказала «жены». – В связи со смертью Барбары.
– Все мы смертные, – уклончиво ответил он, и по тому, как это прозвучало, нетрудно было заметить, что об умершей супруге он думает меньше всего.
Костелецкая также об этом догадалась:
– Новую