Уолден, или Жизнь в лесу. Генри Дэвид ТороЧитать онлайн книгу.
прославилась как первый редактор поэзии Эмили Дикинсон, а в двадцатом веке – как главный пример сексуально удовлетворенной и свободной викторианской женщины в социально-историческом романе Питера Гэя «Нежная страсть». В 1852 году Торо, будучи уже знакомым с большинством писателей Новой Англии, посетил комнату Уолта Уитмена в Бруклине, где тот жил в неряшливой обстановке со своим слабоумным братом. Хотя у них были разные мнения относительно обывателя – Уитмен позже определил янки как обладающих «чрезмерно обостренным чувством высокомерия», а Торо заявил о стихах некоторых нью-йоркских поэтов как о «мягко говоря, нехороших, просто чувственных… словно это слова животных» – оба произвели друг на друга приятное впечатление. «Он замечательный человек», – написал Торо об Уитмене в письме, а о сборнике его стихов – «В целом они кажутся мне очень смелыми и американскими, за некоторым исключением. Я не верю, что все произнесенные проповеди, даже вместе взятые, сравнимы по силе наставлений».
Со временем «Листья травы» и «Уолден» стали двумя великими свидетельствами американского индивидуализма, заверяя Новый Свет, которому всегда не хватало уверений в ценности, силе и красоте свободной личности.
Джон Апдайк
Май, 2003 г.
Хозяйство
Эти страницы – точнее, большая их часть – написаны в лесу, в миле от любой живой души, в доме, построенном мною на берегу Уолденского пруда, в городке Конкорд, штат Массачусетс. Пропитание добывалось исключительно собственным трудом. Так я прожил два года и два месяца. А теперь снова вернулся на время к цивилизованной жизни.
Я не стал бы посвящать читателей во все подробности моей жизни, если бы не настойчивые расспросы земляков, интересующихся моим бытием. Кто-то счел бы их неуместными, но мне они таковыми не кажутся. А учитывая обстоятельства, они более чем естественны и уместны. Некоторые спрашивали, чем я питался, не страдал ли от одиночества, не боялся ли и тому подобное. Других интересовало, сколько жертвовалось на благотворительность. А многодетные любопытствовали, скольких бедных детишек я содержал. Так что прошу прощения у тех читателей, кому безразлична моя персона, если попытаюсь ответить на подобные вопросы в книге. В большинстве их повествование не ведется от первого лица, и местоимение «я» опускается, но здесь оно сохранится. И это будет главным отличием от прочих писателей, если говорить о собственном эго. Мы склонны забывать, что рассказ обычно ведется от первого лица. Я не говорил бы о себе так много, если б знал кого-то, как себя самого. К сожалению, недостаток опыта вынуждает ограничиться самоописанием. Со своей стороны, я жду от каждого автора простого и честного рассказа о собственной жизни, а не сплетен о других. Пусть пишет, словно родным из дальних краев, ведь если эти истории реальны, то непременно произошли за тридевять земель.
Пожалуй, эти страницы адресованы в основном бедным студентам. Остальные читатели могут удовлетвориться тем, что им близко.