Вспомни меня. Любовь Александровна ХилинскаяЧитать онлайн книгу.
о каком выканье речи не было, только жаркие поцелуи, объятия и простые движения, буквально сносившие голову. – Темнеет уже.
– Ничего, машина надежная, шины и тормоза тоже, – улыбнулся Плотников, отчего на щеке его появилась ямочка. – Долетим быстро.
Но снег разошелся сильнее, валя огромными хлопьями на лобовое стекло, что дворники не успевали счищать его, бешено скользя туда-сюда. Скорость снизилась до сорока километров в час, видимость была практически нулевая, приходилось плестись очень медленно, рискуя или врезаться в кого-то, или улететь в кювет.
– Не успеем, – вынес вердикт Григорий, вздыхая. – Сейчас еще связь скоро пропадет, надо звонить кому-нибудь, чтоб забрали твою принцессу из сада, а самим попробовать переждать тут где-то. Должен же этот снегопад прекратиться.
– Мне некому позвонить, – вздохнула Катя, перебирая контакты.
– Так, сейчас я тогда попрошу свою… В общем, у меня есть кого попросить.
Припарковавшись на обочине, врач уточнил адрес садика, попросил предупредить воспитательницу, что девочку заберет не мама, а сам вышел, чтобы не разговаривать при коллеге.
Катя нервно вздохнула, почесав шею. Для нее это была неприятная ситуация, и во сколько она окажется дома, вообще было непонятно. Может, и вовсе придется где-то тут провести ночь, если снегопад не прекратится. На улице уже стемнело, видимость стала и вовсе нулевой, ехать в такой ситуации крайне опасно.
– Все решил, заберут Маришу, – Григорий распахнул дверь автомобиля и уселся на водительское сиденье, потопав снаружи ногами. – Сейчас немного тут посидим, подождем, а там двинемся в обратный путь, если не прекратится, там найдем, где переночевать, или поедем к себе в город, если прекратится. Руководство я тоже в известность поставил.
– Спасибо! – кивнула ему с тревогой Катя, глядя на мелькающие на лобовом стекле дворники.
9
Но спустя полчаса стало понятно, что снегопад не только не уменьшается, а наоборот, стал сильнее. Григорий включил фары, в свете которых Катя со вздохом заметила, что белые хлопья валят сплошным ковром. Машина уже и сама превратилась в сугроб, и дорога была заметена. Мимо никто не проезжал, видимо, также, как и застрявшие врачи, пережидали непогоду.
– Если сейчас не выдвинемся, то можем застрять здесь неизвестно на сколько, – повернулся к ней Плотников. – До Свободного ехать меньше, чем до Благовещенска, предлагаю вернуться туда, там у меня знакомый хирург, попросимся к нему, а утром уже посмотрим. Ехать в полной темноте, да еще в такой снегопад – самоубийство. В обочину перевернемся или застрянем, связи нет, так и околеем тут. Доедем – позвонишь дочке, скажешь, что переночует у меня, утром ее отведут в садик.
– Если честно, вообще страшновато ехать, – пожаловалась Катя, ежась.
Григорий покосился на нее, но ничего не ответил, натягивая вынутую из бардачка шапку по самые глаза и выходя из машины. Хлопнула дверь багажника, и вскоре мужчина принялся огромной щеткой сметать снег с автомобиля, расчищая