Орлиная гора. Инна ЖиветьеваЧитать онлайн книгу.
будет несколько часов, слишком уж слабый ручеек. Слишком слабый.
Темка почесал бровь: в крепости так много людей! Почти полсотни человек, а запасов осталось на несколько дней, не больше. Радуга издевательски переливалась над головой. Обманка – от такого родника не загораются цветные полосы. Княжич упал лицом в мокрый песок. Почудилось – или это кровь шумела в ушах, – кто-то издевательски хмыкнул…
Воспоминания ушли, оставив обманчивый вкус воды на губах. Темка качнул стоявшую на столе кружку: осталось на донышке. Это – перед сном. Чтобы не крутиться в постели, не вставать каждые полчаса и вытряхивать из-под себя песчинки. Хотя на самом деле уснуть мешают не столько они.
Закатное солнце скрылось из виду, Пески скоро из бронзы обернутся серебром. Княжич опустил веки. Глаза болят. Надо что-то придумать, от золотого блеска и ослепнуть можно. Он почесал бровь, открыл глаза и глянул на Александера. Спор окончен, но один вопрос остался без ответа.
– У него – только солдаты, – уронил капитан.
Свечи так и не зажгли, и фигура Александера за противоположным концом стола была почти неразличима. Да, в Южном Зубе только солдаты. И Митька.
– На два гарнизона не хватит. А с их стороны пройти легче. Выставит охрану, и ты больше не возьмешь там ни капли.
Александер не договаривал, княжич чувствовал это. Вон как тянет за ус. Но можно догадаться и самому:
– Он будет убивать, да? – Перед глазами возникло лицо капитана Германа. Да, будет. Но там Митька… Если он еще жив. Ну почему, почему не разглядеть штандарт на башне Южного Зуба!
Капитан чуть шевельнулся. А Темке вдруг вспомнились старые весы на хозяйственном дворе: огромные, на каждую чашу можно положить несколько мешков. Получается, что сейчас на одной – Митька и его гарнизон. А на другой – обитатели Северного Зуба.
– Александер, а разве так может быть? Решаешь вроде бы правильно, а все равно получается, что предаешь. Там же Митька!!! Может, ему уже ни глотка, ни полглотка воды не осталось!
Темка думал, что он уже мужчина и никогда не заплачет; что засуха просушила до кристалликов песка в венах. Но брызнули слезы, слиплись ресницы.
Во дворе седлали лошадей. Митька не выдержал, подошел:
– Куда-то собрались, капитан?
В голосе не было уважения ни на голубиное перо. Митька слишком хорошо помнил, как капитан расхохотался ему в лицо на приказ открыть ворота беженцам. Стыд перед брошенными в Песках людьми был так силен, что и сейчас Митьку затошнило.
Герман еле заметно хмыкнул, но ответил достаточно вежливо:
– В Пески, княжич. Говорят, источник дается тем, кто ищет. Запасы кончаются.
Митька остановил взгляд на притороченных к седлам бурдюках.
– Надеетесь проехать верхом?
– Где не проедем, там на брюхе проползем.
«А ведь он не трус», – подумал Митька. Впрочем, и на дуэли стреляться – даже самому меткому стрелку –