Пионеры, или У истоков Саскуиханны. Джеймс КуперЧитать онлайн книгу.
веру и, отринув зло, пошел стезей добра, я жду, что и ты придешь завтра в церковь с сокрушенным сердцем и смиренным духом.
– Джон придет, – сказал индеец без всякого удивления, хотя он почти ничего не понял из речи священника.
– Хорошо, – сказал мистер Грант, ласково кладя руку на смуглое плечо старого вождя. – Но мало присутствовать там телесно; ты должен вступить туда воистину в духе своем. Спаситель умер ради всех людей – ради бедных индейцев так же, как и ради белых. На небесах не знают различия в цвете кожи, и на земле не должно быть раскола в церкви. Соблюдение церковных праздников, Джон, помогает укреплять веру и наставляет на путь истинный. Но не обряды нужны богу, ему нужно твое смирение и вера.
Индеец отступил на шаг, выпрямился во весь рост, поднял руку и согнул один палец, словно указывая на себя с неба. Затем, ударив себя в голую грудь другой рукой, он сказал:
– Пусть глаза Великого Духа посмотрят из-за облаков: грудь могиканина обнажена.
– Отлично, Джон, и я уверен, что исполнение твоего христианского долга принесет тебе душевный мир и успокоение. Великий Дух видит всех своих детей, и о жителе лесов он заботится так же, как о тех, кто обитает во дворцах. Спокойной ночи, Джон. Да будет над тобой благословение господне.
Индеец наклонил голову, и они разошлись: один вернулся в бедную хижину, а другой сел за праздничный стол, уставленный яствами.
Закрывая за индейцем дверь, Бенджамен ободряюще сказал ему:
– Преподобный Грант правду говорит, Джон. Если бы на небесах обращали внимание на цвет кожи, то, пожалуй, туда и меня не пустили бы, хоть я христианин с рождения, – и только из-за того, что я порядком загорел, плавая у экватора. Хотя, если на то пошло, этот подлый норд-вест может выбелить самого что ни на есть черного мавра. Отдай рифы на твоем одеяле, не то обморозишь свою красную шкуру.
ГЛАВА VIII
Встречались там изгнанники всех стран
И дружбой чуждая звучала речь.
Мы познакомили читателя с характером и национальностью главных действующих лиц нашего повествования, а теперь, чтобы доказать его правдивость, мы попробуем вкратце объяснить, каким образом все эти пришельцы из дальних стран собрались под гостеприимным кровом судьи Темпла.
В описываемую нами эпоху Европу сотрясали первые из тех бурь, которым затем суждено было так изменить ее политический облик. Людовик Шестнадцатый уже лишился головы, и нация, прежде почитавшаяся самой утонченной среди всех цивилизованных народов земли, преображалась с каждым днем: жестокая беспощадность сменила былое милосердие, коварство и ярость – былое великодушие и доблесть. Тысячам французов пришлось искать убежища в других странах. Мосье Лекуа, о котором мы уже не раз упоминали в предыдущих главах, также принадлежал к числу тех, кто, в страхе покинув Францию или ее заморские владения, нашел приют в Соединенных Штатах. Судье его рекомендовал глава крупного нью-йоркского торгового дома, питавший к Мармадьюку искреннюю дружбу и не раз обменивавшийся