Зеркало. Дамир ГубайдуллинЧитать онлайн книгу.
оставаться? В этом темном подъезде. В этом темном дворе. Все погрузилось во тьму. Одни люди остались светлыми. Да и то не все. Она может на них рассчитывать? Что с ними будет? Она… должна уехать. Должна же?
Внизу послышались шаги: кто-то резво поднимался по лестнице. Кустова отпрянула от окна и заглянула вниз. Девушка, жутко знакомая. По-моему, младше нее.
– Ой, здравствуйте! – Воскликнула она, улыбнувшись смеющимися зелеными глазами. – А вы ведь жили здесь?
– Да! – Радостно отозвалась Альбина, тщетно пытаясь вспомнить девушку. – Простите, я вас не помню…
– Конечно, я же маленькая была. – Поправила убранные в хвост темные волосы незнакомка. – А вы уехали. И я даже не знала, как вас зовут. Да ну ладно, это не важно. Будьте здоровы и заходите, если что! – Она взлетела вверх по лестнице.
– Подождите! – Крикнула вслед Альбина. – Можно… я у вас кое-что спрошу?
– Да, конечно! – Ответила сверху девушка, остановившись. – Спрашивайте, я вас слушаю!
– Если… Очень страшно… Но очень чего-то хочется… И ты понимаешь… Что должна…Что делать…?
– Знаете… – Вздохнула девушка, улыбнувшись (Альбина буквально чувствовала эту улыбку, это большое душевное тепло). – В жизни самое главное – зло в сердце не пускать. Что бы там ни было. Остальное – неважно. Сердце свое слушайте! Почти… все проходимо, и темные времена тоже проходят… Главное, когда есть с кем их переждать. И с кем трогательные моменты делить. Вот это важно. Все будет хорошо! Делайте, как считаете нужным. До свидания!
– Спасибо большое! – Радостно улыбнулась Альбина. – Скажите хотя бы вашу фамилию!
– Запомните ее! Скоро – на всех больших сценах страны! – Рассмеялась заливисто девушка. – Бессонова! Всего-всего! – Скрипнула, открываясь, дверь, затем, закрывшись, громко хлопнула. Кустова задумчиво вновь сошла вниз, к разбитому окну. Снова выдохнула, нарисовала солнышко и улыбнулась.
Значит сердце слушать, товарищ Бессонова…?
Ну, давайте попробуем.
***
Бессонова.
Скрипнула, открываясь в старенькую квартиру, видавшая виды деревянная дверь. Изнутри сразу повеяло… нет, не стариной… Не обшарпанной деревянной мебелью, которой было там в достатке. Не едой с кухни. Будто бы даже звуки телевизора с кухни заглушил этот запах. Именно он. Повеяло старостью. Спертый, тяжелый воздух с примесью резко пахнущих мазей и самодельных настоек непонятного цвета…
Девушка тихо прикрыла за собой дверь и опустила у порога большую черную сумку, тяжко, но с улыбкой вздохнув. Сняла светлые кроссовки, которые обменяла на бабушкины пластинки на рынке, пригладила подошедшего старого кота. Маленького кусочка уха у него не было. Это она, Бессонова, отрезала ножницами, в далеком детстве. Интересно было, что станет. Теперь было стыдно, ибо душа добра. Взгляд у старого кота был тяжелый, потухший. Движения, даже мяуканье, – усталые, протяжные. Казалось, отправь кота в другую квартиру – он станет снова бегать за