Зеркало. Дамир ГубайдуллинЧитать онлайн книгу.
металлоискатели, по-моему, были только у военных. А в 90-е – разрешили. И аппараты появились у всех. И копать начали все, кому не лень. Была история. Мужчина у себя нашел клад. Прям в огороде, представляете? Серьезно, я не шучу. И как честный советский человек отнес его куда надо, получив свои деньги. А потом случайно узнал, сколько мог выручить, просто продав драгоценности. Узнал и от шока застрелился. Но на этом все не закончилось. Кто-то подумал, что он сдал не все и пришел к нему грабить. Ничего не нашли, но обнаружили сестру, которая ничего не знала. Пытали ее, пытали, а потом просто убили. Вот так начиналась эра…
— «Черных копателей», — закончил за нее Могучих. — Так вот откуда пошел тот знаменитый процесс над копателями. Вот они, корни-то…— Именно, — кивнула Ляля. — Повторюсь. Копать стали все, кому не лень. Появился гигантский черный рынок, на котором крутились сумасшедшие деньги. Колоссальные средства! Конечно, на этих деньгах появилась кровь, много крови. Никто не заботился о сохранении ценного исторического слоя в земле. Никого ничего не волновало, кроме денег.
— Так, — нахмурился Андрей. — Давайте по порядку. Значит, в сумке были какие-то драгоценности. Нуреев должен был принять ее и где-то хранить. Но вы-то тут причем? Он же не стал ее хранить у вас. Или стал?
— У этой истории много ниток, — усмехнулась Садыкова. — Вы даже не представляете, насколько все было запутано.
***
Год 1995.
Хмуро взглянув на обшарпанную деревянную дверь, Ксения выдохнула. Там же все как обычно. Как же туда не хочется, господи, но куда идти-то? Она же знает заранее, что будет. Сейчас войдет, закроет дверь. Щелкнет замок. Ее сразу встретит затхлый запах давно не проветриваемого помещения. Запах старой мебели и алкоголя, отцовской мази. У него больные ноги, постоянно жалуется. Она снимет кеды, закинет в угол, услышит шум телевизора. Отец наверняка будет спать на диване, голова на груди, в руке – пульт. В квартире будет темно, ибо он уснул, когда еще было светло, потом стемнело, а свет папа не включил: спал. Она осторожно поправит под ним подушку. Он плохой? Нет, такой, какой есть. Им бы с мамой никогда не сходиться: страшно разные. Ксения его любит, хотя даже отчасти близких отношений у них никогда не было. Она тихо пройдет в свою комнату, кинет сумку на кровать и сядет, обхватив голову руками.
Гул. Непрекращающийся гул в голове. Это все надоело. Эта квартира. Этот запах. Сама себе надоела. Своими злыми мыслями. Обидами. А как еще? Обстановка вокруг давит. Веселиться? Да охота удавиться, какое веселье? Поговорить не с кем, высказаться некому, поплакаться некому. Беда в том, что злобе в ней есть место, а добру – нет. Ему просто неоткуда взяться.
Хлопнула входная дверь, и девушка еще крепче обхватила голову, до боли зажмурившись. Нет, пожалуйста! Просто пройди к себе в комнату! Просто иди на кухню и что-то съешь. Пожалуйста, не надо сегодня нотаций! Не надо сегодня скандалов! Криков… Они так надоели, мама! Это невыносимо! Мама, мамочка! Ты же такая умничка… Добрая, красивая… Мудрая… Прошу тебя! Не заставляй тебя ненавидеть, мама!