Немецкие предприниматели в Москве. Воспоминания. Группа авторовЧитать онлайн книгу.
target="_blank" rel="nofollow" href="#n163" type="note">163. Он, как и граф фон Шеель-Плессен (который рано умер)164, считался главным представителем нашей высшей гимназической «элиты», будучи при этом очень общительным и, без сомнения, умным. В 1912–1914 годах я не раз видел его в Лондоне, где он пытался решить неразрешимую задачу – преодолеть существовавшие между Германией и Англией противоречия. В сущности, этот умный и не чуждый современным идеям человек был идеальной кандидатурой для решения подобных задач, но гонка военно-морских вооружений с Великобританией окончательно оттолкнула от нас англичан. Квадратура круга и ему оказалась не по плечу.
Для полноты картины я назову остальных «князей» одного только нашего выпуска, хотя они и не сыграли впоследствии никакой исторической роли.
Были у нас один или два отпрыска основанного Наполеоном I княжеского дома фон Лёвенштайн-Вертхайм-Фройденберг, тонкие, любезные юноши; один принц Сиццо фон Рудольштадт, который уже тогда обещал стать «вашей светлостью»165; и, наконец, принц (впоследствии герцог) Эрнст Гюнтер фон Шлезвиг-Гольштейн166, брат нашей будущей императрицы167. Принц Эрнст Гюнтер был одаренным человеком и в условиях конституционной монархии, как, например, Англии или Голландии, мог бы стать вполне приличным правителем. В начале его учебы в третьем классе в нем отчетливо видны были признаки безупречного домашнего воспитания, из‐за которого он инстинктивно, уже хотя бы в силу своей необыкновенной чистоплотности, держался от нас, «бюргерских детей», на некотором расстоянии. Но поскольку он, к своему несчастью, оказался за одной партой со мной и при этом значительно уступал мне в физической силе, я счел своим святым долгом радикально исправить этот недостаток его воспитания и кулаками внушить ему если не любовь, то хотя бы уважение к бюргерскому сословию. С тех пор он был милейшим товарищем.
Нужно признать, что некоторые, очень немногие из наших дворян отличались фанаберией, однако они были скорее исключением. Во мне еще в гимназические годы сложилось убеждение, что потомственное дворянство, включая высшую знать, представляет собой чрезвычайно важное достояние нашего народа – накопленные сокровища духа, деловых качеств и приверженности национальным традициям, – которое мы должны беречь как зеницу ока, если мы хотим остаться великой нацией. Возрождение нашего разрушенного Германского рейха – это прерогатива отнюдь не народных масс, а именно аристократии.
Два моих близких друга были из бюргерской среды. Оба стали офицерами. Один – Эрнст Зуфферт – получил тяжелую травму головы на скачках и с тех пор занимался живописью в Мюнхене, другой, Гарри Гётце, тоже прежде времени оставил военную карьеру из‐за слабого здоровья.
То обстоятельство, что я покинул гимназию с так называемым «однолетним» аттестатом, что я избрал в высшей степени необычное для гимназии Витцтума поприще – коммерцию – и вскоре после этого вернулся в Россию, стало причиной, по которой у меня ни с кем из моих дрезденских гимназических товарищей не было тесных и продолжительных контактов. Жизнь безжалостно
Шеель-Плессен Отто Вульф Генрих Бернхард фон (1862–1888), граф.
Сиццо, принц Шварцбургский (1860–1926) – глава дома Шварцбургов и претендент на княжества Шварцбург-Рудольштадт и Шварцбург-Зондерсхаузен.
Эрнст Гюнтер (1863–1921) – герцог Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Августенбургский с 1880 г., прусский генерал кавалерии (1913).
Августа Виктория Фредерика Луиза Феодора Дженни (1858–1821) – германская императрица и королева Пруссии (с 1888 г.).