Прогулки с Соснорой. Вячеслав ОвсянниковЧитать онлайн книгу.
Да, язык сильный. Я ценю. Но у него язык грубый, однозначный, без вариантов, такой и все. Типа лозунгов. Я пошел. Я купил. Я взял книгу. Нет эстетических фигур, игры, перекличек, перекидок. Всего эстетического, что должно быть в художественном языке, всей клавиатуры. Пушкин изобрел рояль, на котором и играют до сих пор. Аввакум – грубая, варварская, дикарская дудка.
Сколько раз я тебе советовал – смотреть. Но ты все равно ничего не видишь. Не видишь реальности. Расхождение между твоим стилем и современной реальностью. Как у Белого в мемуарах.
Да, крылатость. Это высшее состояние. Наподобие оргазма. Но намного сильнее. Потом это постепенно забывается, восторг гаснет, затухает. Написанная книга перестает интересовать. До следующей. Пока не накатит новое, совершенно другое. Точно так же, как с женщинами. Я большой любитель их менять. Был. Сейчас это меня слишком утомляет. У меня началось со «Слова о полку Игореве». Это был тот же толчок, что Уитмену – Веды. Это был подходящий повод. Потом, через четыре года – «Двенадцать сов». Потом – регулярно возвращались эти состояния. Я теперь научился интуитивно угадывать, когда они придут и когда уйдут, приближение и конец.
Я застал стариков-футуристов. Они все подняли меня на щит. Их оценка, вот чем я жил десять-пятнадцать лет. Похвалы и хулы других меня не волновали. Самое лестное, когда мне сказал Асеев: «Вы излишне напрягаете мускулы в подвале, где никто этого не оценит». Самый лучший для меня комплемент. Потом мне не стали нужны и они. Пиши. И теперь дело только в том, как и что будет у тебя в голове поворачиваться. Интересен только твой «Быков». Он еще заражен моей энергией. Он с рожками. И видно, что ты его писал с любовью.
Когда я пишу в этом состоянии, я интуитивно понимаю – этого еще ни у кого не было. В таком состоянии пишется только мое и больше ничье, только мне принадлежит и больше никому – поэтому не может быть похоже на кого-то. Я абсолютно уверен.
15 апреля 1996 года. Он пострижен наголо. Рассказывает о несчастном случае с кошкой:
– Упала из раскрытого окна. С пятого этажа. Сломала ребра и лапу. Возили к ветеринару, операцию сделали. Видишь, лежит под столом. Не будем ее беспокоить, пойдем на кухню.
Патриотизм – это психическая неполноценность. Хорошо человек живет, дорожит своим домом, работой – вот и весь патриотизм. А какой патриотизм у нищего? Идиотизм. У Достоевского? От страха после каторги. У Гоголя? В Риме у Гоголя патриотизм появился от безденежья, деньги надо было у царя просить. Все. Одеваемся и идем гулять.
По дороге в лес и в лесу он продолжает говорить:
– Я ведь сжег свою повесть «Остров Целебес». Почему? Мертвая. Приехал из Марселя, посмотрел: мертво. Вырезал несколько кусочков, остальное сжег. Зачем держать камень среди алмазов. Это же здесь, в мозгу лежать будет, давить, мешать. К черту. Черновики оставил. Может быть, как-то повернется. Раньше я целыми томами сжигал. Графомания. Я бы не назвал – страсть. Самое точное слово – потребность. Я не