Викинг. Книга 1. Бахмут. Вячеслав КиселевЧитать онлайн книгу.
было сказать, что именно так описывались казачьи станицы во множестве произведений. Позолотой блестела маковка церкви, расположенной по центру станицы, аккуратные беленые домики, утопающие в кустах сирени и зелени плодовых деревьев, покосившиеся кое-где заборы, лениво побрехивающие собаки, прячущиеся от послеобеденной жары в тени кустов, куры, гуляющие сами по себе, детишки, ковыряющие палками землю, наверное, в поисках дождевых червей. Пастораль!
Дорога вывела нас на центральную улицу станицы, упирающуюся в церковь. У крайней хаты, возле которой ковырялись детишки, мы остановились, и я подозвал одного из них, поманив пальцем, – Эй пацан, подь сюда!
Старший, судя по росту, из детей подбежал к лошади и остановился у стремени.
– Это что за село и река! – спросил я у пацана.
– Село Лисья балка, а река Северский Донец! – ответил пацан, и я понял, что это село, видимо, предок Лисичанска, и вышли мы к реке, как и планировали. Отличная новость.
– Тебя как зовут? – продолжил я.
– Матвейка!
– Хочешь копейку Матвей? – спросил я и увидев, что у пацана загорелись глаза, продолжил, – Где тут можно остановиться, постоялый двор есть? Проводишь нас, получишь копейку.
Я понимал, что копейка – это щедро, но монеты мельче у меня не было. На копейку можно было купить буханку хлеба, а курица стоила две копейки. В принципе с деньгами у нас было неплохо, общий куш с «гопников» и команды «Чистого» составил около семидесяти рублей серебром и еще немного меди, на которые можно было купить четырех коней. Для сравнения – «Чистый» озвучил денежное довольствие поручика драгунского полка – сто двадцать рублей в год. Но с учетом денежных затруднений барона, упомянутых в рекомендательном письме, стоило вести себя поскромнее.
– Езжайте барин за мной, постоялый двор на площади, возле церквы! – сказал пацан и побежал по улице. Видимо желание получить копейку за пять минут несложной работы переполняло пацана.
Доехали до постоялого двора минут за семь, он расположился справа от церкви и выделялся на фоне окружающих домой большими размерами и длинной коновязью слева от входа. Матвей уже стоял около коновязи и вопросительно смотрел на меня. Я кинул ему копейку, он ловко поймал ее и со словами – Благодарствую барин! – сунул копейку за щеку и припустил по улице.
Мы спешились, отдали коней Архипу, оставшемуся у коновязи, и вошли внутрь. Помещение представляло собой достаточно просторную комнату, в которой вдоль стен стояло четыре стола с табуретами. У дальней стены по центру находилась большая русская печь. Справа и слева от печи было два прохода, прикрытых дверями. Народу в зале не было. Печь была, естественно, холодная, но откуда-то со двора тянуло ароматом свежеиспечённого хлеба, от которого рот сразу наполнился слюной.
– Хозяин! – громко позвал я.
За правой дверью послышалась возня, затем шаги и в зал, немного прихрамывая, зашел мужчина среднего роста, с окладистой бородой, чистый и опрятно