. Читать онлайн книгу.

      – Рабство начинается с молчания, – отозвался я…

      … или всё-таки алкоголь?

      Глава 4

      Один день

      – Михаил! Савелов! – оглядываюсь, невольно сбиваясь с шага, но не могу понять, кому я, чёрт подери, понадобился с самого утра? Поток людей в проходной, густой и тягучий, тут же наказал меня за остановку, закружил с собой, наступая на пятки, зло толкаясь в спину и пихаясь бока, внёс, втащил на территорию Трёхгорки несколько потрёпанного и куда как менее довольного, чем минутой ранее.

      Почти тут же сзади вцепились в рукав пальто, за каким-то чёртом дёргая, и…

      – От всей души благодарствую, боярин! – ёрничая, чтобы не сорваться на мордобой, в пояс кланяюсь нашему комсоргу, отыгрывая сценку из цеховой самодеятельности, в которой я недавно участвовал.

      Настроение стремительно летит в пропасть, потому как день, ну один к одному! Погода эта мерзкая, тычки в спину, полуоторванный рукав пальто… и готов поклясться, комсорг сейчас с какой-нибудь гадостью приставать будет!

      – … только ты, неохваченным остался, понимаешь? – вещает Фрадкин, норовя забежать вперёд и заглянуть в лицо, – Вся цеховая молодёжь состоит в комсомоле, все сознательные!

      На это утверждение хмыкаю, не вступая в заведомо проигрышный спор. Бессмысленно… я его аргументами, а он меня – цитатами из марксизма-ленинизма, выворачивая всё так, что оспаривать его точку зрения, это чуть не против Советской Власти идти.

      – Ну ты же нормальный парень, – не унимается комсорг, – так зачем отрываться от коллектива! Ребята у нас, ты знаешь, замечательные, опять же – дата знаменательная!

      Какая именно дата, я уже не спрашиваю. Дат этих… не на каждый день, но на каждую неделю, и с избытком, и все – знаменательные. Было когда-то что-то… и это когда-то что-то попало в коммунистические Святцы, и всё, не сотрёшь! Хотя если пытаться разобрать критически… впрочем, критически нельзя, нужно Верить.

      Комсорг наш из тех, что святее Папы Римского быть пытается – очень уж ему хочется стать не просто комсоргом, а освобождённым[19], но желающих много, а мест – мало. А он – Фрадкин, а не Иванов и не Алиев, что значит, пригляд за ним плотный.

      Последнее – в минус, но одновременно и в плюс. Фрадкин наш, этакий шабес-гой[20] наоборот, хочет комсомольскую и партийную карьеру больше, чем кушать, и очень старается, горя сам, и не светя, а скорее – поджигая других. Этакий пример интернационализма…

      … но по мне, он скорее козёл-провокатор[21], и верит ли он в то, о чём говорит, большой вопрос.

      Сейчас, в настоящее время… не знаю, вот честно, не знаю! Наверное, хватает и искренних коммунистов, по крайней мере, на низовых должностях.

      А после… сам я этого не застал, но когда выезд из СССР стал более-менее свободным, все эти комсорги-парторги рванули первыми. В Израиль, в Америку, в Германию… независимо от национальности – действительной, или по паспорту.