Закаленные бурей 5. Александр Леонидович КирилловЧитать онлайн книгу.
наши капиталисты. А бросая фронт, вы хотите, чтобы вас ещё и европейские буржуины запрягли! Те нашего брата вообще за людей считать не будут – мы для них папуасы из очередной колонии. Встали в строй, товарищи матросы. Где ваша часть?
– Нет её, разбили в атаке.
– Дебилы!
– А мы тут причём, что часть разбили?
– Не вы, а те, кто бросил консервные банки на немецкие пушки. Встали в строй и шагом марш за моими людьми.
Сзади за Игорьком топал и бухтел здоровый матрос первой статьи, которого называли Лексей, а фамилия его была Андраченко.
– Говорил тебе, Игорёша, чтобы ты меньше выделывался. Видел же, что офицер! У него на морде написан, как его, слово больно мудрёное…
– Антилект, шо ли?
– Во-во, антилект написан!
– Да, гад, чуть не расстрелял. Я уж, брат Леха, с жизнью попрощался, когда его держиморды на меня свои ружья навели.
Идущий в конце колонны Клык обернулся и буркнул: «Хватит бухтеть, водоплавающие, пока рыло не начистил. Интеллектуалы нашлись».
Моряки замолчали и потопали вслед уходящей к линии фронта колонны жандармов. Так у нас появилась отдельная команда механиков.
Незаметно пролетел месяц, наступили февральские метели – собачье время. Мы квартировались в селе под Луцком. Село было не бедное, но годы войны и постоянные реквизиции продовольствия австрийцами, захватившими эту территорию в 1915 году, сильно подкосили благосостояние жителей. Мужиков в селе не было, жили совсем юнцы и старики. Конечно, у нас в отрядном хозяйстве подрабатывали местные жительницы, стирая и латая солдатское белье, но заработанных на этом грошей для жизни было мало. Ко мне обратилась женщина по имени Юлия, до войны приехавшая из Киева к родителям мужа, да так и застрявшая здесь. У неё была трёхлетняя девочка и сын лет четырнадцати. Муж был рекрутирован в армию и пропал без вести.
– Пан командир, голодно, детей не выхожу. Можно, я у вас постоянно работать буду?
Я сказал женщине явиться в нашу часть завтра с утра, чтобы устроиться на кухню. Она пришла только к обеду и, найдя меня, попыталась объяснить ситуацию. С горем пополам я понимал её речь, а чего совсем не мог, мне переводили Чеслав, Збигнев или наши украинцы. Так что Юля с ходу выдала: «Вибачте, товаришу командир, що запізнилася я. Поки дітей нагодувала, а тут ще ночью з австрійського полону родич прийшов – худий, зарослий і хворий. З ним провозилася. Він у нас рахівник був, пише і вважає добре. Ось він срібну запальничку приніс, просить таблеток дати».
Тут в разговор встрял Глобус.
– Тащ командир, а чего она сделала? Слово какое-то непонятное на «З» начинается?
– Опоздала, Глобус, просто опоздала…
– Ох, ёрш твою медь, сильно звучит. Главное, чтобы в культурном обществе его правильно выговорить. А чего ещё сказала?
– Родич с плена пришёл, счетовод хороший, но болен. Даёт зажигалку, чтобы мы таблетку дали.
– Чого смієтеся, всякий може запізнюватися, коли багато справ робити треба. Прийміть родича