(не)Чужая жена. Элен БлиоЧитать онлайн книгу.
снова так, что дышать не могу!
Лицо мое к себе поднимает за подбородок.
Пытаюсь опустить ресницы, чтобы глаза спрятать. Потому что не хочу, чтобы видел их. И слезы не хочу, чтобы видел, хотя все равно увидит, потому что сейчас потекут уже.
Господи, когда-нибудь кончится эта ночь унизительная?
Неужели я еще не все свои грехи отработала?
И вообще, за какие грехи-то все это мне? Что я сделала?
Я ведь всю жизнь была правильной! Просто… как Ленка говорила, до скрежета зубовного. В школе училась. На дискотеки ни ногой! С парнями до восемнадцати лет не встречалась. Даже за ручку не держалась!
Может, потому еще, что когда в институт поступила – вокруг меня все были взрослые. Я для них – малявка, вроде сестры младшей. Они меня не… не развращали, в общем. Наоборот – воспитывали! Этого не делай, того не делай. Постоянно слышала: «Василиса, уши закрой». «Василиса – это не для тебя!» «Василиса – сначала подрасти»… Даже в какой-то момент взбунтоваться хотела!
Хотя какая из меня бунтарка!
Потом параллельно с учебой работать начала. Откуда время на любовь?
Еще папа меня оберегал, как вазу хрустальную. Или как куколку фарфоровую.
Все повторял, что сам мне жениха найдет, чтобы я даже не думала самодеятельностью заниматься.
И на самом деле первый парень, который меня поцеловал, был сыном папиного давнего знакомого.
Только я для него оказалась слишком пресной. Он даже сказал:
– Ты такая правильная, Василиса, такая нежная, боюсь тебя сломать.
Ленка говорила проще – старомодная ты, Васька, занудная и скучная. Будут от тебя парни бегать, как черти от ладана, даже несмотря на то, что ты миленькая.
Она всегда говорила, что я миленькая. Хотя папа считал, что я настоящая красавица.
И не только папа!
Корсаков однажды сказал ему – я слышала!
– Виктор, дочку свою, главное, охраняй, следи за ней. Она еще совсем ребенок, хотя некоторые в таком возрасте уже… Извини. Она у тебя редкая красавица. Необыкновенная. Потрясающая. Такую женщину получить – как выиграть Олимпийские игры. Или тендер от Газпрома…
Про Газпром он, конечно, пошутил, но…
Я весь вечер потом летала. Сам Корсаков назвал меня красавицей. Это… Это точно, как Олимпийские игры выиграть!
Корсаков…
Этот Корсаков только что подарил мне поцелуй… невероятный. Ошеломительный.
И он же потом спросил про мужа.
– Я бы контрольный пакет акций отдал за то, чтобы узнать, о чем ты думаешь.
Я не могу удержаться, поднимаю ресницы, зная, что он увидит глаза, полные слез.
– А если я сама расскажу, тоже отдадите?
Он тихонько смеется, и его низкий грудной смех отдает тянущей болью внизу живота.
– Так неинтересно. Если сама расскажешь. Хотя? – он наклоняется к моему уху. – Сорок процентов.
– Что? – я сама потрясена от того, что включаюсь в эту игру.
– Акции. Твои. Завтра. Если скажешь, о чем думала.
И тут я понимаю – не скажу! Нет! За сорок процентов не скажу, и все!
И