Очерки бурсы. Николай ПомяловскийЧитать онлайн книгу.
Давай.
– Смотри, ничего не пить, пока не съешь.
Вместо ответа Комедо стал уплетать белый хлеб, который так редко едят бурсаки.
– Раз! – считали в толпе. – Два, три, четыре…
– Ну-ка пятую…
Комедо улыбнулся и съел пятую.
– Хоть на шестой-то подавись!
Комедо улыбнулся и съел шестую.
– Прорва! – говорил Тавля, отдавая двадцать копеек.
– Теперь и напиться можно, – сказал Комедо.
Когда он напился, его спрашивали:
– А еще можешь съесть что-нибудь?
– Хлеба с маслом съел бы.
Достали ломоть хлеба и масла достали.
– Ну-ка попробуй!
Он съел.
– А еще?
– Горбушку с кашей съел бы.
Добыли и горбушку. Его кормили из любопытства. Он съел и горбушку.
– Эка тварь!.. Куда это лезет в тебя, животина ты эдакая! Скот! Как ты не лопнешь, подлец?
– А что брюхо? – спросил кто-то.
– Тугое, – отвечал Комедо, тупо глядя на всех…
– Очень?
– Пощупай.
Стали брюхо щупать у Комеды.
– Ишь ты, стерва!.. как барабан!..
– И что, два фунта патоки съешь?
– Съем.
– А четыре миски каши?
– Съем…
– А пять редек?
– А четыре ковша воды выпьешь?
– Не знаю… не пробовал… Я спать хочу…
Комедо отправился в Камчатку. Долго толпа ругала Комеду и стервой, и прорвой, и всячески…
Между тем Тавля, накормив на свой счет Комеду, по обыкновению озлился. Одному из первокурсных попала от него затрещина, другому он загнул салазки, третьему сделал смазь. Гороблагодатский видел это и в душе называл Тавлю скотиной. Потом Тавля посмотрел на игру в скоромные. Васенда наводил: он выставляет руку на парте, а Гришкец со всего маху ладонью бьет его по руке. Васенда старается отдернуть руку, чтобы Гришкец дал промах: тогда уже будет подставлять руку Гришкец. Это Тавлю не развлекло.
– Не садануть ли в постные? – пробормотал он.
Он стал оглядываться, желая узнать, не играют ли где в постные.
– А, вон где! – сказал он, отыскав то, что требовалось.
Около задних парт, подле Камчатки, собралось человек восемь. Один из них, положив голову на руки, так что не мог видеть окружающих, наводил: спина его была открыта и выпячена вперед. Поднялись над спиной руки и с треском опустились на нее. К ударам других присоединился и удар Тавли. По силе удара наводивший догадался, чей он был…
– Тавля ударил, – сказал он.
Тавля лег под удары.
Гороблагодатский между тем направлялся правым плечом вперед, по-медвежьи, к той же кучке. Увидев, что Тавля наводит, он присоединился к играющим.
Ударили Тавлю.
– Хлестко! – говорили в толпе.
– Ты восчувствуй, дорогая, я за что тебя люблю!
– Кто ударил?
– Ты.
– Вали его… вали снова!..
Тавля наклонился…
– Взбутетень его!
– Взъерепень его!
– Чтоб насквозь прошло!
Трехпудовый удар упал на спину Тавли.
–