В дебрях одиночества. Егор АкуловЧитать онлайн книгу.
не скрывал.
Шумел беспокойно, шумел.
По крыше стучал и стучал.
Я ливнем уже отревел,
Теперь возникаю: «Скучал».
А ты притаилась в тиши,
В глубинах прошедших минут.
Прошу, уходить не спеши,
Ведь ангелы сердцем не лгут.
Лирический герой
Вот ножки, ручки, голова —
Мой персонаж почти готов.
Я назову его сперва
Ну, скажем, Петя Иванов.
Такой и эдакий прохвост,
Меланхоличный он поэт,
С обычным телом, средний рост,
Чей друг хваленый Интернет.
Положим, я дорисовал
Его детально, не соврав.
Затем пустил на карнавал,
Он честен был и не слащав.
И вот ходил, и все ходил,
В мечтах любовных утопал,
И оттого безбожно пил
И что-то в рифму все шептал.
Вокруг не те, ответы «нет».
Все ближе, ближе черный лист,
Хотя ему ну двадцать лет,
Он в эти годы реалист.
А дорисую-ка я дождь,
Ведь мало ливневых картин.
Меня бросает снова в дрожь,
Что я героя обделил.
Но что поделать, если так.
И как помочь, мой персонаж?
Умрешь – так скажут что дурак.
Еще б назад тебе пейзаж
Какой-нибудь, где сверху синь
А снизу пусто, только смерть
Без всяких там богов, богинь,
Лишь чернозем и дуба твердь.
Прости, лирический герой,
Я виноват, но так хочу
Забыть и разорвать долой
Рисунок. В рифму прошепчу,
Как ты обычно, как поэт,
Как меланхолик, но мертвец,
Стерев печальный силуэт,
Отправив в пустошь наконец.
Таинственное имя
Таинственное имя с буквы «А»,
Которому я посвящал поэмы,
Рассеялось, как дымка, навсегда,
Не доказав любовной теоремы.
Трепещущее гнездится в душе,
Нет больше сил тому сопротивляться.
Я чувства заключил в карандаше,
Им на листе придется извиваться.
Опять незримо в будущее зрел
И обожал лирическую слабость.
Не сочинял, не спал, не пил, не ел,
Затем пришла незваная усталость.
Какой масштабный был апофеоз
Прекраснейший, излюбленный до боли.
Теперь в душе осенний коматоз,
Где имя с «А» не в главной роли.
Без тебя
Жизнь, безлюдство, унынье, тоска.
Помнишь улицу N-ую нашу?
Ты осталась вот здесь, у виска.
Эту осень я сам разукрашу.
Многоцветные древа аллей,
Кареглазые в парке каштаны
Заполняют глаза, но пустей
Остаются на сердце карманы.
Что положено было на дно,
То предательски нагло изъято.
Много «да», многовато и «но».
Понимаю. Спасибо. Не надо.
И какими