Не нашего племени. Дмитрий ТипаковЧитать онлайн книгу.
выздоровел, я надеюсь?
– Давно.
Адиль и сам предвкушал очередной разговор с Джалилом Шагаевым, уволенным трудовиком гимназии 33. Именно его с раздробленной челюстью и множественными ушибами нашли возле трупа Инесовой. Когда делали фотографию, Адиль считывал на ошарашенном лице Джалила знакомые оттенки мимики, которыми когда-то пестрила физиономия Расима. Но ни один врач, включая Камала, не подтвердил тогда, что хоть какое-либо из увечий было нанесено убитой. Ни единого следа крови девушки, ни каких-либо частиц тела или волокон с её одежды на Шагаеве обнаружено не было.
Помимо травм головы в глаза сразу бросались огромные синяки на плечах Шагаева, сползающие к лопаткам. Все попытки Адиля увязать их с Инесовой оказались напрасны. Камал тогда ясно дал понять, что одетая в лёгкие беговые кроссовки девушка не наносила эти удары уже потому, что такие синяки могли оставить только бутсы.
– Сынишке на футболе недавно зарядили по ноге со всей дури. Наутро синяк такой же был. Видишь, черные точки – это однозначно шипы от бутс. Скорее всего на него прыгнули сверху. Это объясняет почему тот, кто его избил выбрал такую обувь. Легче лазать по деревьям. Хорошо, что он не нашёл альпинистские сапоги.
– Камал, ты хочешь сказать, что какой-то Ван Бастен забежал к ним в кусты, потоптался на Шагаеве, убил девушку и сбежал. Мы проверяли, Шагаев запросто мог затянуть хомуты сам. Сначала прикончил девчонку, убрал все следы, а потом решил привязать себя рядышком, чтоб над нами покуражиться.
– Большие пальцы на руках Шагаева были вплотную прижаты друг к другу, так что вряд ли он затягивал удавку на руках сам. Разве что зубами, но руки у него были за спиной, точнее за стволом дерева, так что не вяжется. Да и зачем ему всё это устраивать? В общем, думай сам, шеф. Как я и сказал, оба удара по плечам наносились одновременно и с огромной силой. Не похоже, чтобы их нанесла Инесова, даже при условии, что отбивалась изо всех сил двумя ногами сразу.
Несмотря на все доводы танатолога, Шагаев во всей этой истории для Адиля был кем угодно, но только не жертвой. Адиль как сейчас помнил визит в травматологию, который он нанёс Шагаеву через неделю после убийства Инесовой. Ему было всё равно, что большая часть лица была забинтована, ему достаточно было разглядеть кантик испарины, обсыпавшей застывшие глаза Джалила. Пока трудовик скупыми жестами пытался убедить следователя, что физически не может ответить ни на один из вопросов, которые тот, будто в издёвку, продолжал накидывать ему в койку, Адиль с наслаждением наблюдал, как в ореолах этих блаженных, впалых под тяжестью собственной невиновности глаз, проступает и поигрывает знакомый бисер.
Ильяс продолжал разглядывать снимок, наклоняя голову то в одну то в другую сторону и проворачивая его в руках, будто выискивал правильный ракурс, пытаясь понять, какой смысл заложил убийца, придав телу Младенцева такое положение. Адиль предпочёл больше не смотреть на Младенцева, до тех пор,