Спартак. Рафаэлло ДжованьолиЧитать онлайн книгу.
в портике своего дома трибун Ливий Друз, подобно тому как за немного лет до этого убили трибуна Луция Апулея Сатурнина, как еще ранее были зверски зарезаны Тиберий и Гай Гракхи – две величайшие души, украшение нашей родины. И всякий раз за одно и то же дело – за дело неимущих и угнетенных, и всякий раз одной и той же преступной рукой – рукой бесчестных аристократов.
И после минуты раздумья он воскликнул:
– И неужели написано в заветах великих богов, что угнетаемые никогда не получат покоя, что неимущие никогда не получат хлеба, что человечество всегда будет разделено на два лагеря – волков и ягнят, пожирающих и пожираемых?..
– Нет! Клянусь всеми богами Олимпа! – закричал могучим голосом Спартак, ударив кулаком по столу.
В то время как происходил этот разговор, в передней комнате шум и крики все усиливались соответственно количеству поглощенного вина.
Вдруг Катилина и его сотрапезники услышали крики:
– А, Родопея! Родопея!
При этом имени Спартак вздрогнул всем телом. Оно напомнило ему родную Фракию, горы, дом, его семью. Несчастный! Сколько сладких и печальных воспоминаний!
– Добро пожаловать, добро пожаловать, прекрасная Родопея! – кричали разом десятка два пьяниц.
Родопея была красивой девушкой двадцати двух лет, высокой и стройной, с живыми, выразительными голубыми глазами. Длинные белокурые волосы обрамляли ее лицо с правильными чертами. Она была одета в синюю тунику, украшенную серебряными каемками; на руках ее были серебряные браслеты, а вокруг головы синяя лента из шерсти. По всему ее виду можно догадаться, что она не римлянка, а рабыня. Легко понять, какую злосчастную жизнь она принуждена влачить.
Видно было по сердечному и почтительному обращению с ней дерзких и бесстыдных завсегдатаев таверны Венеры Либитины, что эта девушка очень добра, несмотря на тяжелую жизнь, и крайне несчастна, несмотря на показную веселость.
Однажды, попав в заведение Лутации, вся окровавленная от побоев хозяина, по профессии сводника, она попросила глоток вина, чтобы немного подкрепиться. С этого дня Родопея через каждые два или три дня при всякой возможности заходила вечером в таверну Лутации. Четверть часа свободной жизни, проведенные здесь, казались ей блаженным отдыхом по сравнению с тем адом, в котором она принуждена была жить.
Могильщик Лувений, его сотоварищ по имени Арезий и мнимый нищий Веллений, разгоряченные слишком обильными возлияниями, начали беседовать о Катилине. Они знали, что он находится в соседней комнате. Трое пьяных извергали всякие хулы по адресу патрициев, хотя остальные посетители пытались призвать их к более осторожным выражениям.
– Нет, нет! – кричал могильщик Арезий. – Нет, клянусь Геркулесом! Не следует пускать сюда этих подлых пиявок, сосущих нашу кровь, и позволять им оскорблять нас в местах наших собраний своим присутствием.
– И кто этот богач Катилина, погрязший в кутежах и преступлениях, наемный убийца Суллы? Зачем приходит он сюда в роскошной своей латиклаве смеяться