Принцесса и чудовище. Роман АфанасьевЧитать онлайн книгу.
улочку. На самом ее дне таились тени, но выше, там, где кончался камень и начиналось небо, сияли золотые искры.
Стая голубей взвилась над домами – видимо, по соседней площади, излюбленном месте завтрака сизокрылых, проскакал всадник. Облако птиц взметнулось в небо, рассыпалось над крышами. Потом сгустилось вновь, и голуби, не особо и торопясь, потянулись обратно к площади, где на нагретых солнцем камнях их ждали любимые крошки.
Один из голубей отстал и, пролетая над расселиной городского пейзажа, спустился ниже, словно пытаясь заглянуть на самое дно безымянной улочки. Сделав круг над черной пропастью, он лениво, словно нехотя, опустился ниже и нырнул в темноту меж каменных стен.
Пролетев почти всю улочку, он развернулся, едва не чиркнув крыльями о камень, вернулся обратно и спланировал к крохотному козырьку над одной из ничем не приметных дверей. Отчаянно хлопая крыльями, голубь с лету взгромоздился на козырек, закачался на самом краю. Взмах крыльев поднял клуб пыли, птица дернулась, пытаясь взлететь, но все же осталась на месте, словно раздумав в последний момент. Она сложила крылья, потопталась на месте, а потом, вытянув шею, с тревогой глянула на неприметную дверь. Сначала одним глазом. Потом, звучно гукнув, другим.
Дверь была закрыта.
Тогда голубь задрал голову – совсем не по-птичьи, а словно копируя человека, – и взглянул вверх, на гладкую стену, над которой нависал карниз пологой крыши с водостоком на самом краю. В стене не было окон. На крыше – как голубь уже знал – тоже.
Птица потопталась на своем узком насесте и снова уставилась на дверь. Нахохлилась, присела – словно собралась спать. Да так и осталась сидеть, не сводя глаз с дубовой двери, перехваченной стальными полосами.
В дальнем уголке безымянной улочки, в том, что оказался за спиной у слишком умной птицы, вздрогнула темнота. Тени сгустились, словно пытаясь превратиться в нечто более осязаемое, и приняли форму человеческого силуэта. Он бесшумно проступил из тени прямо на стене, будто сотканный умелой рукой из нитей темноты, и превратился в реальность.
Это был невысокий человек в широкополой шляпе, надвинутой на самые глаза. Его подбородок терялся в высоком воротнике черного плаща, скрывавшего очертания фигуры.
Человек зашевелился, и черный плащ бесшумно раскрылся, выпустив наружу руку в черной перчатке. Длинная и гибкая, словно змея, рука согнулась, словно выуживая что-то из плаща, а потом вдруг распрямилась.
На дне темного колодца безымянной улицы сверкнул металл, и голубь взорвался ворохом перьев.
Уже мертвую тушку отбросило с карниза над дверью в темноту улицы. Он тяжело шлепнулся на камни мостовой, забрызгав их темной кровь. Светлые перья тяжелыми хлопьями покружились над дубовой дверью и скорбно опустились к ее порогу, как первый в этом году снег.
Силуэт человека вжался в каменную стену и растворился в тени, весь, без остатка, словно лед растаял в теплой воде.
Дверь, словно только того и ждала, тихонько приоткрылась. Потом, осмелев,