Братья Карамазовы. Том 3. Книга 2. Сергей ВербицкийЧитать онлайн книгу.
мысль: «Действовать!!!», он сделал шаг к ней и тут же остолбенел в изумлении произошедшего в следующую минуту. Все так же стоя, не поворачиваясь к нему, с нее сползло пальто, и он увидел совершенно обнаженное ее тело. И ему было явлено французское наваждение и родилась фантазия.
На берегу (Фрагмент)
О, эти два холма! Как горна полыхание,
Меня бросало в жар их нежное дыханье,
Меня безжалостно по сердцу бил валек!
Насмешки полный взгляд отталкивал и влек,
А тело влажное, сверкая белизною,
К лобзаньям звало рот, приманивало взор.
Я, оробев, молчал. Но, сжалясь надо мною,
Плутовка первая вступила в разговор.
Я слушал речь ее, но слышал только звуки,
Я страстно пожирал глазами эту грудь,
Я силился в разрез поглубже заглянуть,
Пылал и холодел, испытывая муки.
Она пошла, шепнув: «Когда настанет ночь,
Я буду ждать тебя за рощей у оврага!»
И все ушло за ней, вся жизнь умчалась прочь,
Как испаряется предутренняя влага.
Но все ж я ликовал; волнуя и пьяня,
В моей душе любовь, как бездна, разверзалась;
Уже бледнел и гас прощальный отблеск дня,
И ночь, грядущая зарею мне казалась!
Когда я подходил, она стояла там.
Я кинулся, упал без слов к ее ногам,
Обвил ее, привлек, лаская грудь рукою;
Внезапно вырвавшись, помчалась прочь она
По лугу, где лила молочный свет луна,
Но зацепилась вдруг за низкий куст ногою,
И я догнал ее, и жадно к ней приник,
И стиснул гибкий стан, и, хищный, опьянелый,
Унес ее к реке, в береговой тростник…
Она, кого я знал бесстыдной, наглой, смелой,
Дрожа, заплакала, испуганна, бледна;
Меж тем моя душа была опьянена
Той силой, что ее бессилье источало.
Кто может разгадать волшебное начало,
Кипящее в мужской крови в любовный час?
От месяца легло сияние на нас.
Лягушки в камышах, о чем-то споря бурно,
На сотню голосов шумиху завели.
Проснулся перепел и закричал вдали;
И, словно первый звук любовного ноктюрна,
Пустила птица трель – еще неясный зов.
А воздух полон был истомы, упоенья,
Лобзаний, шепота, призывного томленья,
И неги чувственной, и страстных голосов,
Перекликавшихся и певших в хоре дружном.
Я чуял эту страсть и в знойном ветре южном,
И думал: «Сколько нас в часы июньских чар,
Животных и людей, которых ночью жгучей
На поиски повлек неутолимый жар
И, тело к телу, сплел инстинкт любви могучий!»
И