История в стиле fine. Михаил ШахназаровЧитать онлайн книгу.
что обязательно поможет в дальнейшем. Он итальянец. Крикливый, шебутной, но не обделенный духовностью. С ним можно поговорить о литературе. Он много расспрашивает о Союзе. Узнал, что я болею хоккеем, подарил два билета, сказал: это бонус за хорошую работу. Не знаю, с кем пойти. С Гошей – бессмысленно. Ему даже хоккей теперь не в радость. Знаю, что увидеть NHL это твоя мечта. Жаль, тебя нет рядом. Тогда у меня бы не было сомнений, кому отдать этот билет.
О впечатлениях расскажу. Жму лапу. Обнимаю. Алекс.
Я начал свыкаться с мыслью, что никуда не уеду. В конце концов, это зависело не от меня. От Бога, от мифического спонсора, от звезд. А потом у меня уже были деньги для того, чтобы проспонсировать отъезд самому. В очередной раз подивился рижской микроскопичности. Встретил старого знакомого. Раньше видел его чуть ли не каждую неделю. Потом мы стали ходить параллельными улицами. При встрече обнялись.
– Ты уже вернулся, Майкл?
– Так я и не уезжал.
– Да ладно! А мне сказали, что ты в Лос-Анджелесе, женился на красивой армянке, весь в бизнесе.
– Это история про Ван Дамма. Тебя обманули.
– А когда собираешься?
– Никогда.
Правда иногда односложна. Длинный правдивый ответ может быть только в кабинете следователя. В повседневной жизни истина не любит, когда ее растягивают. Она, в отличие от лжи, пунктуальна. Правда – свершившийся факт, ложь на факты опирается выборочно. Заниматься спиртом стало опасно. Стреляли с двух сторон. С одной – очередями стрекотала «братва», могли пальнуть из базуки. С другой – одиночными постреливали менты. В середине были спиртовики. Да и не только… Я знал одного хорошего кондитера. Царствие ему небесное. В его животе нашли больше пуль, чем изюминок в кексах, которые выпекала его контора.
Заказные убийства регистрировались чаще, чем автоугоны. В моду вошли тротиловые фейерверки. Одного бизнесмена пытались убить четыре раза. В него стреляли, его взрывали, пытались отравить и резали. Но он проявлял чудеса выдержки и жадности. За это ему дали кличку Робожлоб, по аналогии с Робокопом. В реанимации его встречали как постоянного клиента. Удивительно, что не спрашивали, как в ресторане: «Ну, что будем сегодня делать? Сердечко, печень, желудочек?..» Ливер укладывали на место, зашивали. Живот напоминал лоскут для тренировки швей. Носилки провожали добрыми улыбками и аплодисментами. Медбратья устраивали тотализатор: выживет – не выживет… Пятое покушение стало роковым. После взрыва тело напоминало мозаику Puzzle. Решили не собирать и сразу кремировали. О похоронах написали так, как не писали о погребениях генсеков. Некрологи были размером со средний рекламный блок. Город накрывали адреналиновые дожди. Мне это нравилось. Я написал Сашке.
Привет, Алекс! Похоже, я никуда не поеду. Иногда мне грустно. В детстве я мечтал попасть в Диснейленд, но катался на чешских каруселях в Луна-парке. В отрочестве хотел увидеть Голливуд, но попал на пятачок Рижской киностудии. В юности думал посмотреть на матчи NHL, но до сих пор хожу на «Динамо» (Ригу) и