Глубоко. Пронзительно. Нежно. Ринат ВалиуллинЧитать онлайн книгу.
ночь не ел.
– Значит, я была права, все-таки ночь.
– Для настоящей любви мало одного обаяния, нужно как минимум два, и чтобы в унисон.
Мы живем душа в душу, а все потому, что разделили обязанности: я делаю кофе по утрам, он последний выключает свет. Вечером я снова влюблялась в него, влюбленной засыпать было легче.
Кроме того, я научилась разговаривать с ним молча. Ментально. Характер у меня, у Шилы, своеобразный: вечером она с ним разводилась, чтобы ночью почувствовать себя невестой и провести первую брачную ночь, а утром вновь выскочить за него замуж. Целый день она могла жить только тем, что вечером вернется к самой себе домой. Тогда Артур находил свою любовь раздраженной, печальной, голодной. Именно ее дикий голод позволял ему вернуть все на свое место: положить ее на кровать, добыть сок из апельсина, привести в чувства. Все больше он склонялся к тому, что женщина его создана была не для работы, а для любви. И это было не позой, это было разнообразием. Вот и сейчас ее тело, словно трещина в темноте, раздвинуло ночь. Занавес упал с плеч. Ночь стала трогательной, теплой и вкусной. Комедия и драма, плач и смех перемешались с частями наших тел в лугах хлопка.
Утренний макияж вместо главного хобби. Кисточки, краски: тени, помада, румяна. Надо было привести в порядок холст и заломить за него такую цену, чтобы все понимали, что полотно бесценно. Я давно заметила, что утром время летит быстрее: его запросто можно проспать, а если ты даже вовремя встанешь, то его катастрофически не хватает. Вечером другое дело – время растягивается до таких размеров, что никогда не удается пораньше лечь спать. Покончив с живописью и перебирая в голове платья, она сидела в одном халате перед собой, и ей уже хотелось налить на себя красное.
В это время он варил ей кофе. Нет, не готовил, а именно варил, чтобы тот, вздохнув в турке корицей, сам отдал весь свой шоколадный аромат. Самоотдача – вот что отличало настоящего мужчину от растворимого. Марс разлил кофе по чашкам и посмотрел в окно, требуя взаимности. А что требуется от окна? Хорошей погоды. Если погода хорошая, то и видимость не важна. Котировки настроения идут вверх. Ты чувствуешь прибыль в душе. Радость налицо. Наличный счет пополняется. Ты богат, ты счастлив и даже щедр. Ты готов уже делиться добром этого утра с другими, если они возьмут, если они не посчитают это взяткой. Он подошел к окну и глянул ему прямо в глаза. Погоды и след простыл.
– С кем ты разговаривал? – пришла на кофе Вика.
– Сам с собой.
– Не пугай меня.
– Да нет, Артур звонил, кажется, она его простила.
– Это все слова. Женщина никогда никому ничего не прощает. Говорю тебе как женщина. У нее нет этой функции. От этого мы и страдаем.
Артур снова сидел в их любимом кафе, в котором они часто отмечали свои личные праздники, будь то дни рождения или какие-то священные даты первого поцелуя, объятия, соития или день первый их жития совместного. Сегодня не было никаких дат, просто выходной. Он ждал по обыкновению за той же непременно клетчатой скатертью, что являлась одним из атрибутов