Иисус на Русской равнине, или Иррацио. Максим ЯковлевЧитать онлайн книгу.
себе, говея: «Господи, прости за всё Твоего Тимофея».
Назар, оказавшись единственным в прадедовском доме хозяином, ночами долго не мог привыкнуть к постуку ветки в оконце, к скрипу двери из комнаты в сени от летнего сквозняка, вскакивал, окликал «дедуню» и «маму», – будто бы это они где-то рядом ходят… Странно, раньше он никогда не пробуждался от этих звуков.
Работал не хуже других в агрофирме, то есть, в бывшем деревенском колхозе механиком, комбайнёром; подумывал было жениться, благо нашлось на ком, да вмешался случай, который всё раскидал, как ветер из тучи раскидывает скирду…
Был он привержен одной причуде, – ещё с малолетства по нескольку раз в году уходил на ночёвку в лес. Всегда в одиночку, и непременно в стылую сквозную осень, но и в глубокую зимнюю темь, и в летнюю лунную полночь, и в весенний призрачный сумрак не упускал он такой возможности. Вот и в тот злополучный год, – только-только отгудела весенняя вспашка, – он ушёл со спальником в лес. Старая сохлая слежавшаяся, как космы, трава не истлела ещё под зелёной новью, но почки уже раскрыли рты в истомлённом бездвижном воздухе…
Всё, словно ждало беды.
Назар устроился под хвойным пологом шатровой ели. Сухая тьма; сухое небо с колючим блеском звёзд; в объемлющей ночной тиши неясный шорох, или чуть слышный треск под чьим-то осторожным шагом… Что его влекло? Закалка воли? Заряд адреналина в кровь? Зов диких предков, или игра с неведомым? А, может, просто хорошо спалось ему?..
Проснулся от густого дыма. Лес горел. Дымилось небо от пылавших крон, и наползали снизу угарные туманы от тлеющих, сжираемых пожаром прошлогодних трав, листвы, и сухостоя… Назар бежал, оставив спальник, огонь хватал со всех сторон, бежал стремглав, и вдруг упал, споткнулся обо что-то мягкое, в котором еле разглядел в дыму мальчишку, лежавшего ничком: лицо обожжено, в разводах сажи – не узнать, схватил в охапку, и побежал, насколько было сил, и ноги кое-как, но всё же вынесли его из пламенного ада на сухую пашню. К ним уже спешили люди, а он не мог, не получалось отдышаться, не понимал, о чём кричат ему, лёгкие рвались от кашля…
Пожар отполыхал. Сгорело несколько сараев на краю села и новый трактор. А мальчишка оказался Сашкой, любимым братом девушки Назара; его спасали в добринской больнице, но он, не приходя в сознание, скончался.
Родня невесты настояла на расследовании, и назвала Назара виновным в смерти паренька. О свадьбе уже никто не заикался.
Следователь Олег Годун с выбритым до лоска одутловатым лицом всё время морщился, выслушивая галелеевских жителей. Почему-то допрашивать начал с семьи погибшего и застрял у них допоздна, но от еды и чая, как и от более крепких напитков, отказался – не человек, а волнолом, а главное, так ничего и не записал в свой тощий блокнотик. Назара вызвали последним на третий день. Годун смотрел на него, не мигая, как танк на легковушку; задавал законные вопросы: зачем ночевать одному в лесу? где конкретно лежал и спал? что видел и слышал ночью?